Авторитетный в России исследователь общественного мнения Юрий Левада рисует отрезвляющую картину проводимой в стране политики и состояния общества при президенте Владимире Путине. Демократические ценности не пользуются среди населения большой поддержкой
taz: Правительство поставило во главе Института исследования общественного мнения, которым до этого руководили Вы, нового человека. Следует ли это рассматривать в качестве очередного удара по свободе мнения при Путине?
Левада: То, что результаты наших исследований не отличались лояльностью, которой хотели от нас, нам было известно уже давно. В юридическом отношении мы были подчинены Министерству труда, которое, однако, в финансовом отношении нас не поддерживает. Мы не пошли на попятную из-за оказываемого давления и создали новый институт ВЦИОМ-А. Нас ликвидировали по обычному сценарию, когда политические мотивы выдаются за разногласия экономического характера. Институт был преобразован в новое акционерное общество и в правление никто из прежних сотрудников не попал.
taz: Достаточно ли переименования, чтобы это позволило Вам продолжать работу?
Левада: Военные, представители спецслужб и бюрократы всем силами стремятся прибрать власть к своим рукам. Что будет с нами, вопрос остается открытым. Отстранение нас от дел это мера безопасности, направленная на то, чтобы избежать неожиданностей.
taz: Почему Кремль боится результатов опросов, Путина ведь по-прежнему поддерживает большинство?
Левада: Кремль очень нервно реагирует на колебания в настроениях. На один процент меньше сторонников президента или поддерживаемой им партии - и он приходит в беспокойство. Там не хотят понимать, что коммунисты пользуются большей поддержкой, чем партия Кремля. Это свидетельствует о недостатке уверенности. Они боятся дворцовой революции и постоянно нуждаются в аплодисментах. При этом до сих пор 74 процента людей поддерживают президента, правда, раньше было еще больше. Полное доверие высказывают 16 процентов, восторгаются 5 процентов.
taz: Вы еще в Советском Союзе были диссидентом, не приходится ли после 15 лет свободных исследований переживать Deja-vu (дежа-вю)?
Левада: Не существует хомо путиникус. Продолжает жить хомо советикус, он лишь адаптировался к внешним условиям рынка и мира товаров. И это совсем неплохо. Он также охотно ездит за границу, некоторые даже ценят свободу слова, но в ее поддержку не выступают. Демократия была подарком сверху, она не была завоевана. Русский по отношению к начальникам раболепен и не слишком высоко ставит демократические ценности.
taz: Иными словами, так называемая «управляемая демократия» Путина отвечает представлениям большинства?
Левада: Понятие «управляемая демократия» превратилось в определение, используемое при характеристике эры Путина. Я это понятие не считаю подходящим: Россия - не демократическая страна, и управляется она не так надежно. Мы имеем дело и не с новым «застоем», который был характерен для времени Брежнева. Внутренняя и внешняя безопасность тогдашней системы, структуры которой гарантировали стабильность и баланс, в настоящее время отсутствуют. Нынешний застой - имитация. За подобными внешне спокойными временами следуют всплески, когда система распадается изнутри. Правящие элиты растерзали друг друга и утратили контроль. Эту опасность я вижу и сейчас. Уже сейчас у людей вокруг власти стоит важный вопрос: кто встанет у руля после Путина в 2008 году? У политической элиты нет никаких представлений о том, что надо делать. Они сидят в креслах, в которых оказались благодаря личным связям с Путиным и со структурами спецслужб. После выборов настроения среди граждан изменятся.
taz: Россия снова встала на ложный политический курс?
Левада: Страна становится все больше похожей на Запад лишь с внешней стороны. Господствующая элита хотела бы развивать страну по китайской модели. Но для этого отсутствуют предпосылки, так как китайцы обладают не только огромной мощью, в обществе к тому же царит страх. А кто боится господствующей элиты у нас? Но наши политики притворяются, будто китайцы: не требуют от меня демократии или прав человека, принимают меня таким, какой я есть. В какой демократической стране было бы возможным, чтобы политик, находящийся во власти, был не только носителем праворадикальной идеологии, но даже мог бы безнаказанно при попустительстве Кремля реализовывать ее? Я разочарован, так как Запад делает вид, будто не видит очевидного. Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) проявляет в этом еще большую услужливость, чем Джордж Буш (George Bush).
