Вопрос об отсутствии в Ираке оружия массового поражения (ОМП) потряс британское правительство. Он несет угрозу вере в администрацию Буша (Bush) и ее шансам на переизбрание. Однако никто до сих пор так и не задумался о странности того, что перед войной практически все верили, что Ирак обладает оружием массового поражения и готов его применить.
Вера в то, что в Ираке было ОМП, была на руку как сторонникам, так и противникам войны. Для сторонников войны необходимость превентивного удара базировалась на том, что нужно решать проблему существующей угрозы. У критиков войны был свой сильный аргумент: операция будет очень дорогой и очень опасной, так как Ирак может применить бактериологическое и химическое оружие. По их мнению, процесс разоружения под наблюдением ООН был более подходящим способом решения проблемы.
Оглядываясь назад, в защиту нападения на Ирак можно сказать, что отсутствие там ОМП или невозможность это оружие обнаружить сейчас не имеют значения. Оценка уровня угрозы, который мог бы служить основанием для превентивных действий, включает в себя как оценку потенциала, так и оценку намерений, а намерения бывает трудно оценивать заранее.
Мы знаем, какой может быть цена отказа от превентивных действий в том случае, если события будут развиваться по худшему сценарию. Однако, будучи осуществленными, превентивные акции могут привести к тому, что потенциальная угроза будет выглядеть менее опасной. К сожалению, всю опасность того или иного режима можно оценить только после того, как он нанесет максимально возможный вред.
Эксперты по Ираку перед войной расходились во мнениях относительно соответствующей уровню угрозы реакции, однако были едины в своей вере в то, что проблема ОМП существует. И этому в значительной мере способствовал сам режим Саддама Хусейна (Saddam Hussein), который видел в существовании подобной уверенности хороший инструмент дипломатии. В мире разговоры о терроре стали одним из способов выбивания помощи.
Одним из самых распространенных аргументов западных государств и финансовых институтов, оказывающих щедрую помощь России, заключается в том, что эта помощь является единственным способом сохранения в стабильном состоянии опасного ядерного потенциала России. В начале 1990-х годов Россия успешно заставила считать себя особым случаем. Она была "слишком ядерным" государством, чтобы позволить ей скатиться к хаосу. Китай тоже являлся очень крупным получателем помощи Всемирного банка.
Примеры России и Китая породили большое количество подражаний. Ускорение ядерных программ в Индии и Пакистане было продиктовано верой в то, что ядерное оружие является непременным условием для серьезного отношения международного сообщества.
Северная Корея впервые прибегла к ядерному шантажу в 1994 году. Иран, который остро нуждается в инвестициях, также ускорил свою ядерную программу.
"Ось зла" была продуктом нежелательной и опасной связи между ядерным оружием и экономической открытостью. В Ираке Соединенные Штаты и Великобритания стали жертвами блефа, поддавшись на ядерный шантаж.
Шантажисты предполагали, что террористическая угроза вынудит международное сообщество идти на экономические уступки, в случае с Ираком это означало бы снятие санкций ООН.
Сейчас пока еще не существует разработанного способа предотвращения ядерного шантажа. Региональные решения, такие, как предложение Джорджа Буша по Северной Корее, полезны, но лучше было бы, если бы имелось глобальное решение. Действующий международный порядок должен связать вопросы безопасности с экономической помощью - но не путем простого поощрения плохого поведения.
