Сегодняшней Россией руководят силовики Владимира Путина, бывшие офицеры КГБ и армии, которые держат Россию за горло. Эта жаждущая власти мафия не допускает оппозиции ни со стороны небольшой кучки реформаторов-демократов, ни со стороны политиков, оставшихся во власти со времен правления Бориса Ельцина.
Только одна сила представляла угрозу доминированию силовиков в России. Это группа олигархов, ставших сверхбогатыми в результате захвата природных ресурсов бывшего Советского Союза после краха коммунизма.
Путин, являвшийся в прошлом сотрудником КГБ, пришел к власти, заключив сделку: мы, силовики, управляем страной, а вы, олигархи, оставляете себе всю нечестным образом полученную собственность - при условии, что вы поделитесь частью своих денег и не будете лезть в политику.
Не все миллиардеры согласились с новыми условиями. Борис Березовский, манипулировавший когда-то Ельциным, ошибочно думал, что продолжает оставаться "серым кардиналом", а Владимир Гусинский надеялся создать национальную независимую медиасеть, неподотчетную кремлевским властям. Путин конфисковал у обоих все богатство, которое смог, и вынудил их покинуть Россию.
Однако затем на горизонте возник спокойный, приятный Михаил Ходорковский, самый нефтяной их всех нефтемагнатов. После того, как его состояние составило восемь миллиардов долларов США, этот молодой олигарх стал примером экономической прозрачности - он раскрыл прибыль, получаемую компанией, платил налоги, давал интервью - вводя тем самым в заблуждение иностранных инвесторов, которые хотели верить, что свободное предпринимательство и верховенство закона наконец-то появились в России.
План "Прозрачного Майка" заключался в том, чтобы поднять акции своей компании, а затем слиться с "Exxon Mobil" и стать таким же богатым, как Билл Гейтс (Bill Gates). Однако он, судя по всему, чувствовал необходимость в большей политической защите, чем та, которую ему могли предоставить силовики. Поэтому этот олигарх из олигархов начал раздавать щедрые пожертвования политическим партиям, в число которых входили как Коммунистическая партия и ультранационалисты Владимира Жириновского, так и демократические партии Григория Явлинского и Бориса Немцова.
Президент Путин, только что прилюдно занимавшийся любовью с президентом Бушем в Кэмп-Дэвиде (fresh from his love-in at Camp David with President Bush), решил, что Прозрачный Майк стал слишком много себе позволять (Open Mike was getting too big for his briuki). В преддверии парламентских и президентских выборов Путин не мог допустить появления негативных материалов в прессе или притока денег оппозиционным партиям. Он приказал арестовать Ходорковского, провести судебный процесс, осудить его и посадить в тюрьму, а также захватить его миллиарды. Все это, конечно, должно было быть сделано законным образом людьми силовиков, а сам Путин должен был остаться не при чем.
Реакция на задержание Прозрачного Майка была предсказуемой: российский рынок ценных бумаг рухнул, Госдепартамент США выразил свое недовольство, "Exxon Mobil" и другие инвесторы скрылись вдали, и даже находящийся в России с визитом Ариэль Шарон (Ariel Sharon) сказал Путину по-русски, что тот делает ошибку. Глава администрации Путина и другие остававшиеся со времен Ельцина чиновники ушли в знак протеста, либо были быстро вытеснены со своих постов.
Однако подобная реакция ни на йоту не смутила силовиков, которые заявляют, что этот произведенный по политическим мотивам арест ничем не отличается от расследования преступлений, совершенных руководством "Энрона". В то время как все остальные олигархи спрятались под своими столами, россияне наслаждались видом взятого под стражу главного богача.
Некоторые из подхалимов Ходорковского говорят, что их босс может, находясь в тюрьме, выдвинуть свою кандидатуру на политический пост. Такое может произойти в Соединенных Штатах, но в путинской России, где средства массовой информации подвергаются тщательному контролю, идея народного восстания, возглавляемого полуевреем-мультимиллиардером выглядит смешной.
Вчера я спросил у реформатора Явлинского, одного из тех немногих, кто боролся против захвата экономики олигархами в 1990-х годах, что он думает о жестких действиях Путина. "Процесс лечения хуже, чем сама болезнь", - последовал осторожный ответ по телефону, что означает, что мы, судя по всему, возвращаемся в те ужасные дни, когда КГБ занималось прослушиванием телефонных разговоров.
Чью сторону занять в этой борьбе за политическую душу России: олигархов или силовиков? Как мне помнится, такой же выбор стоял во время войны между Ираком и Ираном. Я могу поставить только на то, что проиграют обе стороны.
