В борьбе за власть в России участвуют двое: первый из них не признает законов - это Путин, а второй - предприниматель, наживший себе состояние не совсем честным образом - это Ходорковский.
Современный мир уже сыт по горло тем, что несчастного избирателя приговаривают сделать выбор между двумя вариантами, внешне практически не отличающимися друг от друга. При вырисовывавшейся в России картине - а местная панорама казалась все более раздражающей - кто больше, кто меньше был убежден, что мартовские президентские выборы станут для Владимира Путина легкой прогулкой. Потому как назначенные на декабрь парламентские выборы не могут вызвать ничего, кроме позевывания.
В соответствии с развитием событий, которое кажется маловероятным и даже где-то немыслимым, заключение в тюрьму Михаила Ходорковского могло бы вернуть россиян к вызывающей одно лишь чувство омерзения нормальности, в которой, пусть даже и скрепя сердце, существуем мы, другие. То несоизмеримое рвение, с которым Путин бросился на защиту собственной кандидатуры, может обернуться против него, по мере того, как под его покровительством из фигуры упомянутого выше Ходорковского будет выращиваться неожиданный кандидат на президентские выборы. После него о себе дадут знать и другие - а их немало - кто испытал на себе воздействие авторитарных судорог президента.
Если дать полет фантазии, то можно предсказать, что в сложившейся обстановке станут воскресать самые неожиданные представители предпринимательского мира и наиболее либеральных сегментов мира политического, или, напротив, тех, что вызывают одно лишь тоску - то есть членов Коммунистической партии. Номенклатура, сданная в утиль-сырье, сможет, наконец, пожать руку номенклатуре, которую подобное будущее лишь ожидает. Указанная операция может пройти под покровительством определенных предпринимательских кругов, жаждущих избежать неопределенности самоуправства, пропитывающего всю российскую правоохранительную систему.
Необходимо только заметить, что описанная картина является лишь одной среди многих, причем так или иначе стоит отвергнуть возможность того, что Путин и Ходорковский восстановят свои отношения. И не имеет значения, что компания Ходорковского "ЮКОС" представляется на Западе отражением России, и сложившаяся кризисная ситуация может принести много вреда имиджу страны: политика в России это не просто следствие предпринимательской деятельности и борьбы за влияние. Если уж политические партии играют здесь крайне незначительную роль, то что говорить о населении страны, которое постоянно подвергается наказанию со стороны прессы, становящейся с каждым днем все более одноцветной.
Параллельно, сложно поверить в то, что подобная подпольная политика, проводимая внушительными финансово-экономическими корпорациями и подобострастными группами влияния, призвана продвинуть достойных кандидатов на президентские выборы: ни Путин, ни Ходорковский - в любом случае - таковыми не являются. Первый - президент - делает с законом, а вместе с ним и с общественными институтами - все, что ему заблагорассудится. И, кроме того, делает это, в отличие от своего предшественника, методично, упорно и добросовестно.
О Путине можно думать все, что угодно, только не то, что он импровизирует: причем, несмотря на вполне допустимое предположение, что ему не так-то легко спалось в последние дни. И, кроме того, предполагать, что в пылу борьбы с Ходорковским президент решил дать отпор бесчинству олигархов, значит забыть историческое соглашение, заключенное с ними три года назад. В соответствии с тем соглашением Путин, в обмен на более скромное поведение олигархов - а, особенно, в обмен на отказ от серьезного противостояния с Кремлем - обязался отвлекать внимание суда от дел предпринимателей. И, если нет причин говорить о том, что упомянутое соглашение Путин считает разорванным, то причины утверждать, что президент не просто потерял остатки доброжелательности, найдутся. Российский президент по-прежнему волочит на себе груз тягостного примитивизма, заставляющего его больше верить своим соратникам из служб госбезопасности и клану петербуржцев, чем тем людям, которые связаны с осуществлением определенных политических и экономических проектов.
Вряд ли читателю покажутся отрадными и слова, которые можно сказать о Ходорковском: не похоже, чтобы магнат, обогатившийся, подобно многим другим персонажам, в девяностых годах в ходе грабительской приватизации государственного сектора экономики, испытывал хоть малейшее раскаяние. Нельзя сказать, что отношение к Ходорковскому значительно улучшится, если вспомнить, что перед нами точная картина, которую, по мнению представителей кругов благонамеренного прагматизма, стоило изменить. Иными словами: способствовать переходу от хищнического капитализма - определение несколько избыточное, но, тем не менее, верное - к другому, управляемому и изначально уважающему законы. Неужели кто-нибудь всерьез полагает, что Михаила Ходорковского действительно беспокоит судьба нескольких десятков миллионов россиян, живущих за чертой бедности?
Когда за политическую власть в Москве, в лучшем из случаев, соперничают один кандидат, не признающий ни закона, ни диалога - Путин - и предприниматель, наживший себе состояние далеко не самым честным путем - Ходорковский - нам остается задаться только одним вопросом: а стоит ли вообще говорить о России как о демократическом - пусть даже и не сильно развитом - обществе.
