Вчера российская юстиция решала, насколько самый богатый человек страны опасен для общества, чтобы продолжать удерживать его в печально известной тюрьме «Матросская Тишина». Неизвестно, приходили ли при этом юристам в голову слова президента Путина, который на протяжении трех недель после ареста олигарха не устает повторять во время каждого своего выступления, что перед законом все равны.
Достаточно взглянуть на коррумпированные насквозь органы управления, на непрекращающийся произвол, что касается преследования или же не преследования за совершенные уголовные преступления, на состояние правосудия в целом - и эти слова сразу же покажутся злой шуткой. Однако, когда их произносит Путин, никому не до смеха, поскольку в его устах они являются угрозой. Они означают: завтра на очереди может оказаться следующий, по крайней мере, один из новых русских. В России все знают, что статью 1 конституции нужно было бы изложить в принципе следующим образом: вся власть принадлежит Кремлю.
Слово Путина остается в силе, даже если в данный момент кто-то не верит ему, когда он говорит о приватизации и собственности. Вот его главная мысль: небольшая горстка людей в России присвоила себе предприятия, она сделала их своей собственностью. Он, по-видимому, сознательно избегает такой формулировки: олигархи присвоили себе предприятия, они сделали их своей собственностью. Некоторые видят за этим оставшийся в его сознании отпечаток социализма. Другие гадают, а не лелеет ли и не взращивает ли его он сам или же этот тон задают все-таки преемники чекистов из его окружения. Эти представления, однако, являются ложными.
Путинское понимание собственности имеет очень мало общего с происхождением президента и с его командой из числа советской номенклатуры. Происхождение этого понимания следует искать в намного глубже укоренившихся российских традициях. Так, при царях, в частности, были крупные помещики, некоторые из них владели поместьями, площадь которых была намного больше, чем размеры территории некоторых государств в Западной Европе. Однако единственным реальным собственником земли в России была сама царская династия.
Это пришлось прочувствовать, например, на своей собственной шкуре декабристам. Князь Сергей Волконский был выходцем из очень древнего и очень богатого рода России. Во время войны с Наполеоном он служил адъютантом царя Александра. Князь Сергей был так близок к властителю, что некоторые с завистью говорили, что он является практически членом царской семьи. Однако, когда Волконский призвал царя немедленно реформировать отсталое государство, Александр, не долго думая, сослал его на десятилетия в Сибирь. Сомнительная собственность Волконских была просто передана царем другим, подвластным дворянам - «для контроля».
Суть царистского понимания власти продолжает жить и сегодня. И нынешние олигархи получили собственность от государства. Путин тоже не хочет в принципе отбирать ее. Он не желает национализации в традиционном понимании этого слова. Но собственность для него всего лишь концессия, которая распределяется властью, но которая с полным правом может быть в любой момент отобрана. Так, сегодня он забирает из-под контроля Ходорковского концерн «ЮКОС».
Царистская власть, которую историки называют самодержавием, не может перекочевать в 21-й век гладко. Изменились многочисленные рамочные условия. В настоящее время проблемы создает уже одно только обстоятельство, что система не может быть унаследована естественным путем. Но решение этой проблемы пока еще не является столь актуальным. После выборов, через несколько месяцев, с Путиным предстоит жить очередные пять лет.
