Первая биографическая книга о Путине, содержащая критику, в России не появится. Его бывший коллега рассказывает, чем занимался бывший сотрудник КГБ в Дрездене.
То, что здесь происходит, напоминает государственный переворот. Слышатся выстрелы пробок шампанского, когда разведчики узнают, что глава их государства приказал долго жить: Константин Черненко, третий глава КП, которого Советский Союз хоронит на протяжении всего трех лет. Однако то, что начинается как шпионская история, являет собой документальное свидетельство. Автором этой истории является Владимир Артамонов, настоящее имя которого - Владимир Усольцев. В начале марта 1985 года, времени с которого начинается повествование, майор КГБ находился в Дрездене и надеялся, что смерть Черненко освободит путь для давно запоздавших реформ в болеющей советской империи.
И правда: руководство в Москве берет в свои руки Горбачев, а на дрезденской улице Angelikastrasse, 4, где в результате «плановой ротации кадров» в кабинете Усольцева освобождается второй письменный стол, появляется, пять месяцев спустя, человек, в том же майорском звании и которого тоже зовут Владимиром. Его фамилия - Путин, и сегодня он президент, сидит в Кремле. Является ли это причиной, почему книга Усольцева не находит издателя в России, а автор вынужден искать его теперь в Германии?
«Сослуживец» - человек, с которым вместе служил, - так примерно, можно перевести название последней книги о Путине, некоторые пассажи из которой ходят по Интернету. Усольцев, характеризующий своего соседа по кабинету в Дрездене как человека, отличающегося патологической склонностью к прусской точности, страдает этим, вероятно, и сам: с пчелиным усердием, скрупулезно, видимо с использованием дневников, которые действующим чекистам вести было строго запрещено, он воспроизводит будни в третьесортном отделе КГБ. Там тогда никто не предполагал, что один из них вскоре войдет в историю.
Для русской души, склонной к мистической героизации, дьявольским искушением является наполнять каждую деталь и каждое, походя брошенное слово, глубоким смыслом. Усольцев поддается этому редко. Он к тому же развенчивает некоторые мифы, запущенные западными путинологами по всему миру. Например, мифы о прекрасных знаниях Путиным немецкого языка, и о его видении политического будущего. В то время, только одна супруга Людмила, якобы, уже знала, что «Володя» предназначен для чего-то более «высокого». У Усольцева Путин - всего лишь один из славной шестерки, которая несла вахту во благо больной державы на Эльбе, и оправдывала свое существование уже борьбой не против НАТО, а против становившихся все более независимыми вассалов.
Согласно Усольцеву, Путин был безжалостным конформистом. Человек, который давит нижестоящего, угодничает перед вышестоящим, а по ночам дающий себе выход на ночных улицах на «Жигулях» с «доработанным» двигателем. Президент России был, якобы, завзятым нарушителем правил уличного движения: «дрезденским гонщиком». Эта кличка, которую ему дал Вернер (Werner), водитель главы резидентуры и единственный немец в «конторе», оставалась за ним до конца его пребывания в Дрездене.
Гонки были реакцией Путина, только что прибывшего с романтическими представлениями из петербургской школы разведки. А тут разочарование: вместо активных действий он был вынужден заниматься изучением документов, сидеть в президиуме по «праздничным дням» у коллег по Штази, а потом принимать участие в боевых попойках, где бурлило не только спиртное: люди из Штази, все больше недовольные развитием обстановки в государстве Хонеккера (Honecker), продолжавшего дистанцироваться от перестройки Горбачева, предпочитали делить секретную информацию о настроениях среди населения, прежде всего, секреты о сером кардинале в Политбюро СЕПГ Гюнтере Миттаге (Guenter Mittag), не делавшем секрета из своего неприятия Москвы, с «друзьями», чем со своими собственными властями.
«Луч» - таким было название операции в Дрездене, проведение которой было непосредственно связано с московским центром КГБ на Лубянке. «Луч», как пишет Усольцев, представлял собой специальную операцию, а не элитное подразделение КГБ, которое, якобы, должно было свергнуть Хонеккера, как это считает немецкий биограф Путина Александр Рар (Alexander Rahr). Путин был особенно успешен в добывании информации. «Лучу» он благодарен вторым, необычным повышением по службе на протяжении всего пяти лет на одном и том же месте и избранием секретарем партийной группы. Де-факто он, таким образом, становился в «конторе» вторым человеком. Его кабинет превращается в дискуссионный клуб, где наряду с журналами "Spiegel" и "Stern" выложены также каталоги классового врага для приобретения товаров почтой. Из этих каталогов черпают информацию, прежде всего, жены чекистов, приговоренные к полной изоляции от внешнего мира, быстро обменивающиеся кулинарными рецептами, узорами для вязания и жаждущие новых идей.
Мужчины тем временем тянутся в сауну, которая появилась в 1985 году по инициативе Путина в подвале виллы КГБ. По пятницам купались, а потом за пивом смотрели телевизор. Не государственную программу из Москвы, которую можно было смотреть по спутниковой антенне. С помощью тарелки они могли принимать ARD и ZDF, что было во времена ГДР недоступно для Дрездена и его окрестностей - долины ничего не ведающих.
С помощью классового врага они следят за безрезультатными встречами Горбачева и Рейгана (Reagan) в Рейкьявике и драматическим финалом игры шахматных гроссмейстеров Карпова и Каспарова. В то время, как коллеги делают ставку на осторожного Карпова, Путин открыто симпатизирует агрессивно играющему Каспарову, которого тогда разбирала по косточкам советская пресса. Позднее он высказывает даже сомнения в справедливости приговоров, выносимых советскими судами: валютчики - торговцы валютой - расстреливались по приговору военно-полевого суда, хотя за подобные преступления на момент их совершения давали только пожизненное заключение. И он иронизирует по поводу «развитого социализма»: «Когда социализм был еще недоразвитым, была еще колбаса».
Согласно Усольцеву, это, однако, ни в коей мере не превращало «маленького Володю» в диссидента. Для них он всегда находил только «сочувствующую улыбку». «Жаль людей, ведь нет никакого смысла. Вместо того, чтобы бороться с ветряными мельницами, они должны были бы заставить их лучше работать», - приписывает эти слова Путину автор.
Когда в ноябре 1989 года падает Берлинская стена, он настраивает себя на социальное падение до уровня шофера такси, так как нечто подобным, как он считает, ему придется заниматься дома. В последний момент люди с улицы Angelikastrasse под его руководством спасают картотеку контактных лиц КГБ, второй экземпляр которой находился в главном управлении Штази Дрездена. Во втором томе его официальной биографии, презентация которого проходила с большой помпой именно в тот сентябрьский день 2002 года, когда с государственным визитом находился президент Германии Рау (Rau), Путин слезливо жалуется, что посткоммунистическая Россия не смогла лучше защитить этих людей.
Усольцев, неофициальный биограф, переехал в 1990 году в качестве предпринимателя в Прагу. Сегодня он так боится «маленького Володю», что найти его можно только по электронной почте. Перед корреспондентами «Известий», которым было позволено в качестве первых полистать почти готовую рукопись книги, он настаивал на конспиративной встрече в одном из кемпингов на автобане под Дрезденом. Первоначально планировалось, что книга выйдет в июле. Но Усольцеву не удалось найти издателя в Москве. Сейчас рукопись ходит по рукам, как прежде самиздатовская литература. Кто спрашивает, получает интернетовский адрес в Чехии. Очевидно, знать много о Путине опасно. Сталин имел обыкновение говорить: «Кто мало знает, то крепче спит».
