Офис Эдуарда Шеварднадзе в 1996 году был неожиданно маленьким и был оснащен тяжелой дверью, наподобие тех, которые ведут в банковские хранилища. Все это являлось показателем того, что он не чувствовал себя в безопасности. Его чиновники и телохранители допускали к нему только ограниченный круг лиц, а когда в Грузию прибыла делегация Совета Европы, окружение Шеварднадзе просто отрезало ее хвост, как это делают привратники в ночных клубах, оставив возмущенных членов группы на улице.
Это было нелепо, потому что истинным стражем дверей был именно Совет Европы. Совет рассматривал тогда возможность принятия в свои ряды Армении, Грузии и Азербайджана, что было бы очень важно для этих стран, так как позволило бы им сблизиться с Европой и дистанцироваться от России, а также предоставляло возможность стать когда-либо членами Европейского Союза. Для этого им необходимо было развивать демократию, чтобы не сильно отставать от западных стандартов.
В конце концов, Совет принял в свои ряды Грузию в 1999 году, и Армению с Азербайджаном в начале 2001 года. Совет исходил из того принципа, что оказывать влияние на эти страны будет легче, предоставив им членство и работая с ними, чем держа их за дверью. Прекрасная теория, однако она не учитывала, что, как сказал бывший государственный секретарь США Строб Тэлботт (Strobe Talbott), "в этих странах демократия пережила очень неудачное десятилетие". Во всех трех странах это десятилетие завершилось выборами, которые в той или иной степени были сфальсифицированными, управляемыми и откровенно подтасованными.
В Азербайджане был осуществлен возмутительный переход власти от президента Гейдара Алиева к его сыну Ильхаму, что сопровождалось избиением оппозиционных демонстрантов и давлением на средства массовой информации. В Грузии оппозиция отказалась признать результаты выборов и вынудила президента Шеварднадзе уйти, предоставив таким образом стране третий шанс добиться процветания и демократии.
Надежды Совета Европы явились отражением общей тенденции западных стран видеть на территориях постсоветских государств больше прогресса, чем есть на самом деле. Конечно, в последние годы этим и подобным им странам уделялось все больше и больше внимания. Большое количество иллюзий было рассеяно.
Однако Грузия обращает на себя внимание по двум причинам. Во-первых, в отношении этой страны иллюзии существовали практически до последнего момента, несмотря на все происходившие там. Во-вторых, оппозиция показала, как можно добиться перемен благодаря свободным средствам массовой информации, хорошо организованной оппозиции и относительно активному гражданскому обществу.
Все это не означает, что в будущем Грузия автоматически станет успешной демократической страной, ибо перед ее новыми лидерами стоят огромные задачи. Не означает это и то, что грузинская модель обязательно будет повторена в других странах, так как условия везде отличаются друг от друга. Но, тем не менее, события в Грузии означают, что шансы есть и на то, и на другое. Азербайджанская оппозиция уже поздравила грузинскую оппозицию с успехом.
По мнению экспертов, критическое отличие Грузии от других постсоветских государств региона заключается в том, что в этой стране удалось сохранить свободные средства массовой информации. Демонстрации, которые на протяжении двух лет препятствовали закрытию оппозиционного телеканала, стали, по словам одного аналитика, коренной репетицией грузинской "бархатной революции".
Перед большей частью бывших советских республик стоят два варианта развития. Один из них - это слабое недоразвитое государство, чей суверенитет формально признается остальным миром. При этом власть в стране принадлежит не государству, а различным группам, сумевшим обеспечить на своих территориях порядок, который не смогло обеспечить государство, и присваивающим природные богатства и налоги своих территорий.
Другой путь ведет к возникновению относительно сильного государства, иногда с некоторыми демократическими атрибутами, которое контролирует и свои территории и свои богатства. Однако это государство обычно не стремится к созданию полномасштабной демократии. Оно остановилось на том этапе, который руководство сочло подходящим.
На Кавказе можно увидеть примеры обоих вариантов. Грузия является слабым государством, которому повезло в том, что недостаток демократии покрывался существованием гражданского общества. Другим примером слабого и совершенно неудачного образования является Чечня, президенты которой никогда не имели полного контроля как над территориями, так и над гражданами, не говоря уже о соперниках. Из-за этого республика никогда не могла иметь нормальные отношения с Россией. Примером второго варианта является Азербайджан, относительно сильное государство, которое, однако, в ходе выборов последовало династическим, а не демократическим традициям. Алиевы, в отличие от Шеварднадзе, обладают преимуществом в виде контроля над значительными ресурсами, в первую очередь нефтью.
Существование различных вариантов развития событий на постсоветском пространстве предостерегает нас о том, что происходящие в реальности события не всегда совпадают с тем, чего мы хотели бы видеть. Другой вопрос, заставит ли это Запад стать более активным в продвижении либеральных демократических ценностей.
