В течение минувших двух лет мы были свидетелями углубления пропасти между США и Европой, и, в частности, между США и Францией по вопросу начала войны в Ираке и оккупации этой страны. За это время было предпринято много попыток проанализировать принципиальные различия в позиции США и Франции.
Некоторые комментаторы даже утверждали, что иракская проблема стала причиной раскола внутри НАТО по фундаментальным вопросам. Полемика по данной проблеме идет уже давно. Уж не началась ли она уже в тот период, когда Франция выступила против глобализации как нежелательного аспекта американизации мира?
На мой взгляд, нынешний дипломатический кризис является признаком значительно более глубоких, чем казалось ранее, разногласий между США и Европой по проблемам суверенитета или роли международных организаций. Мне кажется, что сами по себе эти разногласия не кажутся столь существенными по сравнению с другой проблемой, с которой сталкиваются Новый и Старый континенты. Эта проблема касается не теоретических принципов, а общих траекторий, по которым каждый из континентов будет следовать в ближайшем будущем.
Процессы социальной трансформации в одной стране могут развиваться быстрее, чем в другой. Но факт заключается в том, что во всех странах рано или поздно происходят перемены, вызванные господством технического прогресса в современную эпоху. Итак, глобализация, в которой французы усматривали попытку Америки вторгнуться в пространство их культурных ценностей, фактически является признаком универсального процесса модернизации. Американцы, возможно, столкнулись с этим процессом раньше других стран, которые, несомненно, тоже окажутся под его влиянием. Этот процесс модернизации ускорился в результате «большого потрясения», которое уже в 60-е годы прошлого века поколебало основы всех развитых индустриальных обществ.
Это социальное потрясение было вызвано двумя главными технологическими изменениями. С одной стороны, был осуществлен переход от индустриального общества к миру информатики, в котором умственный труд заменил физическую работу. С другой стороны, появились биомедицинские артефакты (от лат. artefactum - искусственно сделанное - прим. пер.), например, препараты, которые сделали возможным репродукцию живых организмов при отсутствии процесса совокупления.
Это потрясение привело к повышению социальной роли миллионов женщин в промышленно развитых странах и изменило характер отношений между женщинами и мужчинами, что оказало огромное воздействие на семейные ценности, воспитание, преступность и в целом на концепцию совместной семейной жизни. Последствия этого процесса мы начинаем понимать только сейчас. Это потрясение в скандинавских странах или в Северной Америке произошло намного раньше, чем в Восточной и Западной Европе и Японии. Но когда бы это ни произошло, последствия этого потрясения для общества оказываются везде одинаковыми.
Изменения в характере биологической репродукции не могли не оказать воздействия на семейные ценности. Рождаемость в развитых странах резко снизилась, в том числе и в Японии. Во Франции зарегистрировано самое заметное падение рождаемости с XIX века. Демографический спад в развитых странах достиг угрожающих размеров. Это падение приводит к тому, что в год население этих стран в среднем уменьшается на 1%, то есть на 30% в течение жизни одного поколения. Что касается среднего возраста, он не прекращает свой рост, и этот процесс идет стремительно.
К середине XXI века средний возраст жителей Европы достигнет почти шестидесяти лет. Никто и никогда не жил в таких обществах, где подавляющее большинство населения будет либо слишком молодым или слишком пожилым, чтобы быть способным к биологической репродукции. В итоге Япония и Европа превратятся в островки с жителями пожилого возраста, которые будут окружены развивающимися странами, где средний возраст населения будет соответствовать исторически сложившейся норме, то есть двадцати годам. Эти демографические изменения уже привели к политическим последствиям, то есть сделали необходимым большой приток иммигрантов, которые хлынули из самых бедных и культурно разнородных регионов мира.
Таким образом, общая траектория постиндустриальных стран развивается в сторону создания мультикультурного общества. Однако население развитых стран, приверженное своим историческим ценностям, с трудом воспринимает идею создания такого общества. Тем не менее культурное разнообразие США, которое становится объектом критики европейцев, вскоре проявится во всех странах, переживающих период постиндустриального развития. Пятьдесят лет тому назад хозяева Белого дома открыто говорили об Америке как о «христианской стране». Сегодня даже президент Буш, который часто высказывает свои личные взгляды, не осмелился бы использовать такую формулировку публично.
В ближайшие годы США и Францию ожидает приток иммигрантов, и многое будет зависеть от способности этих стран интегрировать иммигрантов в свою историческую культуру. Глобализация является естественным внутренним процессом, который продолжается в течение нескольких десятилетий. Так что в XXI веке постиндустриальным обществам предстоит столкнуться с теми элементами американской культуры, которые сегодня европейцы считают отвратительными.
* Фрэнсис Фукуяма - профессор общественной политики в George Mason University (США), постоянный консультант корпорации RAND в Вашингтоне (округ Колумбия), бывший заместитель директора Штаба планирования политики при Госдепартаменте США. Автор работ "Конец истории и Последний человек" (1992), "Доверие: общественные добродетели и путь к процветанию" (1995) и многих других.
