Автор материала - дочь Никиты Хрущева (так в тексте. - Прим. пер.), доцент Университета Новой школы в Нью-Йорке.
Выборы в Государственную Думу России дело обычно спокойное. Добравшаяся до своего финиша избирательная кампания и сами выборы в Думу отличались тишиной - мертвой тишиной. Президент Владимир Путин пользуется сегодня в России таким влиянием, что выборы вообще не привлекли бы внимания в России и в мире, если бы не арест осенью Михаила Ходорковского, пытавшегося финансировать своими деньгами две оппозиционные либеральные партии. В России арест Ходорковского людей не взволновал. Они рассматривают выборы все чаще не как самое главное событие в своей нелегкой жизни. Очень возможно, что арест Ходорковского поколебал доверие международной общественности к Путину и вынудил других олигархов и демократических реформаторов серьезно позаботиться о своей свободе.
Полномочия президента, которыми наделил себя десять лет назад Борис Ельцин, дают сегодня Путину поразительную свободу от ответственности. Путину в отличие от президента Америки или Мексики нет необходимости долго уговаривать конгресс, который находится под защитой конституционного принципа разделения властей. В отличие от британского или испанского премьер-министров или от немецкого канцлера он не может быть снят путем вынесения вотума недоверия. В отличие от Берлускони (Berlusсoni) в Италии, Лулы (Lula) в Бразилии и Коидзуми (Koizumi) в Японии ему не приходится вести борьбу за власть в своей собственной партии. Полноте власти российского президента Путин придает завершенность его недоступность и основательное знание изощренных методов давления российской бюрократии, полученные во время его службы в КГБ. В случае необходимости все это не оказывается лишним: России в трудные времена требуется правительство, способное на решительные действия. Но власть Путина приближается к той черте, за которой кончается демократия.
Ельцин разбирался в работе правительства не так глубоко, как Путин. Ничто не ускользает от внимания Кремля. Чаще всего жалуются на стремление Путина заставить замолчать независимых критиков, как это имело место с двумя олигархами: Борисом Березовским и Владимиром Гусинским. Оба отказались следовать путинскому «соглашению», согласно которому самые богатые предприниматели России могут сохранить свои компании независимо от того, насколько законно они стали их собственниками, если всего лишь не станут вмешиваться в политику. Березовский и Гусинский были лишены своего влияния в результате того, что Путин уничтожил их медиаимперии, которые оба использовали для распространения своих идей. В стране, где президент назначает всех руководителей государственных телевизионных и радиоканалов, критику можно услышать не так часто, чтобы позволить себе от нее отказываться. Но политика Путина в сфере средств массовой информации еще не является аргументом в пользу того, чтобы на президентских выборах, намеченных на март следующего года, не переизбирать его.
Дело в том, что несмотря на мрачные аспекты, связанные о своекорыстием, Путина, что касается крупных политических вопросов, можно считать более чем хорошим президентом. Во внешнеполитическом плане ему удалось добиться того, что Россия все теснее сотрудничает с Западом. Его политика в «борьбе против терроризма» и в отношениях с Северной Кореей походит в своей основе на политику Америки. В других областях, конечно, преобладает риторика о «независимости», но настоящие сомнения в том, кто же для Запада является надежным партнером, вызывает в данный момент Германия Шредера (Schroeder), чем Россия Путина. У себя дома Путин, что касается экономики, поступает в основном правильно. Достаточное количество россиян поддерживает его идею «диктатуры закона». Настолько, что он прочно закрепился в политическом центре.
Тревогу в Путине, однако, вызывает его неспособность сделать более транспарентной деятельность российского правительства. Все дела вершатся в частном кругу. Законы появляются неожиданно, как по волшебству. Никто не знает, а не президент ли распорядился об аресте Ходорковского, вызвав тем самым негативные последствия для инвестиционного климата в России. Пути принятия подобных тайных решений никогда не позволят в России привлекать к ответственности власти. Какая «сделка», - если таковая состоялась - была заключена с российской атомной промышленностью с целью продолжения строительства атомных электростанций в Ираке? Об этом не знает ни один человек. Могли бы военные с таким успехом торпедировать реформы, если бы все обсуждалось открыто?
В своем стремлении «делать дела» Путин предпочитает непосредственные переговоры с представителями крупных компаний и лоббистами и в меньшей степени расположен решать вопросы через кроткую как овца Думу. Очевидная неизбежность переизбрания Путина весной следующего года оправдывает тревогу относительно того, какими методами он исполняет свои властные полномочия. Путин мог бы заслужить благодарность россиян, если бы без всяких эмоций подверг контролю свою деятельность, и заставил высветить темные углы Кремля.
