После ареста Саддама Хусейна президент Буш получает второй шанс. Глава Белого Дома, выигравший войну против Ирака, но столкнувшийся с трудностями в послевоенный период, может вновь поверить в свою фортуну. Означает ли арест Саддама, что американцы одержали победу? Джордж Буш, судя по всему, надеется, что это именно так.
Саддам, в отличие от двух своих погибших сыновей, даже не пытался использовать свой автомат Калашникова против американских солдат, пришедших его арестовывать. Он также не последовал примеру Сальвадора Альенде, который пустил себе пулю в лоб, чтобы лишить чилийских путчистов триумфа. Видеокадры и фотографии, распространенные американцами, призваны убедить всех в следующем: трус, который поднимает вверх руки, отныне не может быть героем арабского восстания. У США появился аргумент для того, чтобы убедить местное население поддержать действия новых властей Ирака. Так как Саддам больше не может вернуться к власти, поэтому выжидательная позиция больше себя не оправдывает.
Белый дом теперь будет утверждать, что у населения есть веские причины для поддержки процесса «иракизации» (передачи власти в стране самим иракцам - прим. пер.) политической власти и вооруженных сил, что, по признанию Вашингтона, является единственным шансом покинуть эту страну, «сохранив лицо». Десять дней назад министр обороны Дональд Рамсфелд заявил в интервью Le Figaro, что его солдаты уже передали иракским войскам миссию по выполнению рутинных задач в сфере безопасности. В частности, речь шла о полицейских рейдах, охране границ и охране государственных учреждений.
К сожалению, горький исторический опыт доказывает, что успех процесса "иракизации" далеко не гарантирован. В Индокитае французская армия также безуспешно пыталась включить в свои батальоны представителей коренного населения. А 15 лет спустя американцы во Вьетнаме наступили на те же грабли, пытаясь путем «вьетнамизации» войны вывести из страны отряды "джи-ай" (GI). Но это не предотвратило ни поражения южновьетнамского правительства, ни падения Сайгона. Над французами и американцами победу одержал, скорее, не коммунизм, а национализм. Всех местных союзников иностранной армии клеймили не иначе, как «коллаборационистами».
Ситуация в Ираке повторяет ситуацию в Индокитае и Вьетнаме. Если мотивацией иракского сопротивления является не стремление поддержать Саддама, а национализм, то успех Буша рискует оказаться лишь временным. Фотографии крысиной норы, где скрывался экс-диктатор Ирака, возомнивший себя продолжателем дела Навуходоносора (вавилонский царь, правил в 605-562 до нашей эры, вел завоевательные войны, захватил Сирию, Палестину и Иерусалим - прим. пер.), доказывают, что на самом деле речь идет о жалком беглеце.
Но для арабов эти фотографии могут служить доказательством того, что скрываясь в таком логове, Саддам, конечно, не был способен руководить иракским восстанием. Таким образом, теракты в Ираке не являются местью отдельного сумасшедшего: они выражают гнев целого народа. Американцам надо проявить большое мастерство, чтобы предложить иракцам такой механизм управления страной, который не позволит шиитскому большинству отомстить суннитскому меньшинству, отождествляемому с Саддамом. На Ближнем Востоке лишь Ливан нашел чудодейственное решение проблемы раздела полномочий между шиитами, суннитами и христианами в государственных учреждениях. По сути, эта деликатная мозаика должна была взорваться. Но, тем не менее, она держится уже тридцать лет.
Первые публичные заявления Буша показывают, что он осознает дилемму. Сдерживая себя от соблазна заявить, что конец Саддама означает конец войны, президент США косвенно признает, что видеокадры и фотографии с изображением растерянного Саддама могут привести к обратному эффекту. Унижение может вызвать солидарность среди иракского населения. Поэтому когда экс-диктатор предстанет перед судом, чтобы ответить за свои преступления, судьи не должны создать впечатления, что они выражают интересы победителей.
Американский генерал Кертис Лемей (Curtis Lemay), который в конце Второй мировой войны руководил операцией по бомбардировке немецких городов, заявил сразу после Нюрнбергского судебного процесса: «Если бы войну выиграл Гитлер, за совершение военных преступлений осудили бы меня». Эхо вердикта, который вынесет трибунал в отношении Саддама, выйдет далеко за рамки Ирака. Его услышат на всем Ближнем Востоке. Арабы, разоблачающие Америку за снисходительность по отношению к Израилю, считают, что последний проигнорировал не меньше резолюций ООН, чем Ирак в период правления Саддама Хусейна.
И все же Джордж Буш уверен, что кампания по его переизбранию на пост президента начнется в январе на фоне доброго предзнаменования. Кандидат от демократов Говард Дин (Howard Dean), гневно выступающий против политики Буша в Ираке, должен понизить тон. Он уже собирался повторить подвиг Юджина Маккарти (Eugene McCarthy), неизвестного ранее сенатора, который в 1968 году, в самый разгар войны во Вьетнаме, заставил Линдона Джонсона (Lyndon Johnson) отказаться от второго президентского мандата. Но теперь, после ареста Саддама, Дин рискует повторить печальный опыт другого антивоенного политика - МакГоверна (McGovern), который в 1972 году проиграл Ричарду Никсону.
Парадокс состоит в том, что теперь, после поимки Саддама, Франция и все страны, выступавшие против иракской войны, тоже получают второй шанс для примирения с США. Теперь, когда Буш протягивает им свою руку, они должны помочь ему одержать в Ираке победу. Западные страны заинтересованы в том, чтобы после ухода американцев из Ирака эта страна не погрузилась в анархию.
Итак, после успешной операции по поимке Саддама президент Буш попытается спустя 35 лет внять совету тогдашнего министра обороны Кларка Клиффорда (Clark Clifford), которого не послушался Линдон Джонсон. «Объявите во Вьетнаме о своей победе. А затем покиньте эту страну», - сказал тогда Клиффорд.
