«При таких условиях пять процентов голосов не получила бы ни одна партия бундестага», - описывает Григорий Явлинский, председатель социально-либеральной партии «Яблоко» обстоятельства, сопровождавшие последние парламентские выборы в России. Долгое время 51-летний ученый-экономист и его партия были любимчиками Запада. Каждый раз им с большим трудом, но все же удавалось проходить в Думу и отважно выступать там в качестве отряда демократов. И вот теперь образцовый демократ России и его насчитывающая 60 000 членов партия споткнулись на выборах в Думу о пятипроцентный барьер, как и нелюбимая ими партия экономических либералов «Союз правых сил». Свой кабинет в Думе Явлинский уже освободил.
Явлинский рассматривает провал своей партии как выражение процесса, в результате которого президент Путин создал «полутоталитарную систему». «Нет независимых судов, не существует независимых средств массовой информации, нет независимых с финансовой точки зрения партий. На что я должен надеяться, если благословение Кремля требуется даже для 15-секундного выступления по телевидению?» - описывает он зависимое положение оппозиционного политика от тех, с кем ведет политическую борьбу. Он сильно сомневается в правильности официальных результатов выборов и предполагает, что «Яблоко» в действительности в парламент прошла. Это почти доказывает параллельный подсчет голосов, проведенный коммунистами. Но даже, если бы все было так, либералам это на пользу не пошло бы. «Я этого не смогу доказать никогда», - говорит Явлинский.
По его словам, то, что Кремль выступил против главного спонсора партии, против нефтяного концерна ЮКОС, и при этом инициировал проведение обыска в агентстве, которое организовывало избирательную кампанию «Яблока», было «очень сильным ударом». «Были реквизированы наши базы данных, нанесен финансовый ущерб». Явлинский не соглашается с обвинением, что он недостаточно активно защищал своего спонсора, бывшего главу концерна ЮКОС Михаила Ходорковского, после того, как последнего арестовали. «Ходорковский не должен был бы находиться в тюрьме, мы против репрессивных методов, к которым прибегает государство. Но одновременно мы против олигархической системы. Однако другой в России не существует. Из всех компаний, которые есть в стране, ЮКОС был самым лучшим и самым транспарентным концерном. А других финансовых источников у нас не было». То, что он включил в избирательный список партии трех кандидатов от ЮКОСа, было открытой деловой сделкой. «Это, с моей точки зрения, уменьшало нашу зависимость, так как спонсор за свои деньги получил ответную услугу», - защищает Явлинский свое соглашение с концерном.
Во время избирательной кампании Явлинский и его люди пытались как можно меньше провоцировать Кремль, свои критические выступления они облекали в мягкие выражения. Он, говорит Явлинский, отвечает за то, что говорил. «Внешняя политика Путина после событий 11-го сентября была правильной, и верно то, что он ведет диалог со всеми политическими силами. Этот диалог может быть бессмысленным, но раньше такого не было», - оправдывает он свое последнее телевизионное выступление накануне выборов, в котором преобладала не критика, а похвала в адрес Путина. При этом он признает, что был вынужден постоянно лавировать между желанием не провоцировать Кремль на гнев и необходимостью оставаться верным самому себе и своим избирателям. «Я пытался идти на компромисс, чтобы при этом не замарать себя, - говорит он, - но не помогло даже это».
И вот теперь, по его словам, перед ним стоит трудная задача по объединению демократов в одной партии. Но Явлинский не делает секрета из того, что он, как и прежде, не считает либерально-экономический «Союз правых сил» во главе с Анатолием Чубайсом за партнера. Он не желает забывать, что четыре года назад этот партнер выступал за войну в Чечне, участвовал в действиях, направленных на закрытие телевизионного телеканала НТВ и на последних президентских выборах поддерживал Путина. «СПС всегда был партией власти, а их признание демократии - не более чем видимость», - говорит он. Явлинский продолжает отказываться от объединения с «Союзом правых сил». «Это стоило бы нам половины наших избирателей».
По его словам, в результате парламентских выборов возникла «однопартийная Дума», даже если в ней номинально представлены четыре партии. «Ведь во всех партиях сидят одни и те же люди, одни и те же представители постсоветской номенклатуры». Возможно, позитивным результатом выборов является то, что этот парламент является кремлевским, его больше не украшает демократическая атрибутика. Теперь, по крайней мере, понятно, куда пришла Россия.
Тем не менее, Явлинский говорит о «крупнейшем поражении» в своей политической карьере. «Мне за десять лет не удалось разъяснить большинству избирателей, что возможна иная демократия, иная рыночная экономика, чем те, что мы имеем в России, что демократия и справедливость не исключают друг друга». Вместо этого россияне своим последним выбором ясно заявили о своем согласии с политической системой, которую создал Путин, резюмирует Явлинский, и в его голосе звучит разочарованность политика, который всегда считал себя учителем в деле демократии.
«Яблоко» известна как партия, выступающая за хорошие и правильные законы - но на законы в российской практике практически никто не обращает внимания. «Я пытался играть по европейским правилам, - говорит Явлинский, - но, к сожалению, страна не является европейской». Он не намерен выставлять свою кандидатуру на президентских выборах в марте, говорит Явлинский, на пост президента он баллотировался уже дважды. «Эти выборы должны были бы быть хоть в какой-то мере демократическими, но я не вижу предпосылок даже для этого». Последнее решение он, между тем, хочет оставить за партийным съездом «Яблоко». В партии в настоящее время обдумывают, как и среди коммунистов, а не призвать ли к бойкоту президентских выборов. Теперь речь идет о создании внепарламентской оппозиции. «Мы не знаем, как это делают. У нас нет опыта», - говорит Явлинский. Но десять лет назад была такая же ситуация. «Может быть, это еще не конец российской демократии», - надеется ее Дон Кихот.
