Имеется обескураживающее сходство недавних сводок из бывшей Югославии с новостями из Ирака. Эти две страны очерчивают современную эпоху военных интервенций. Собственно, эта эпоха началась больше десяти лет назад со сложного процесса убеждения, вмешательства и принуждения, приведшего, в конечном счете, к установлению мира в республиках бывшей Югославии. Этот процесс в дальнейшем характеризовался несколькими ужасными провалами и небольшими успехами в Африке и Юго-Восточной Азии, достигнув апогея в ходе вторжения США в Афганистан и Ирак.
То, что называлось «гуманитарным вмешательством», стало составной частью кампании против терроризма, а позже - вторжения в так называемые «страны-изгои». Это, конечно, абсолютно разные виды вмешательства, но налицо некоторые важные черты сходства в том, что касается результата. Нам предлагают подумать как о явных трудностях военной интервенции, так и о причинах, оправдывающих некоторые ее специфические виды. Расследование дела Hutton (по делу о смерти британского инспектора по оружию Дэвида Келли - прим. пер.) является лишь последним признаком того, что западные страны преувеличили надежность имеющихся в их распоряжении инструментов.
Неэффективная дипломатия; переоценка возможностей неправительственных учреждений; вооруженные силы, которые обещают больше, чем могут сделать; спецслужбы, которые поставляют больше сведений, чем должны - все это создает целостную картину. Слабость учреждений, которым приписывается больше полномочий, чем они фактически обладают, принимает угрожающие масштабы, равно как решения избранных правительств.
На выборах в Сербии большинство избирателей проголосовало за ультранационалистическую Радикальную партию. Успех радикалов следует за победой на декабрьских выборах в Хорватии националистического Демократического Союза и более ранним успехом националистических партий на выборах в Боснии. Такова упрямая теория государства на общинной основе, ставшая реальностью после долгих лет военного вмешательства, особенно в Сербии.
Стоит напомнить, что Сербия была объектом интенсивной дипломатии, санкций, войны, решений Международного суда, а позже, «демократической подрывной деятельности» со стороны политических союзников за пределами страны. И все же Воислав Шешель одерживает победу. Конечно, выживанию идеи Великой Сербии помогли решения западных стран, которые сохранили сербскую автономию в Боснии и оставили Косово в составе Сербии. Западные страны принимали эти решения, потому что было легче договориться с националистическими силами, чем противостоять им во второй или третий раз. Также учитывалась необходимость оградить оккупационные силы от большего числа неприятностей.
Подобная ситуация складывается и в Ираке, где оккупационные силы стремятся просчитать уровень вероятного сопротивления, думая одновременно о том, какая тактика будет лучше отвечать интересам страны. Пока неясно, будут ли шииты и курды и далее упорствовать в своем отказе поддержать предложенный американцами план политического урегулирования. Если они будут упорствовать, то это плохая новость. Но что действительно связывает бывшую Югославию и Ирак - это элемент вторжения со стороны другого государства или государств, пытающихся впоследствии договориться о путях вывода своих войск из страны, ситуацию в которой они оценивают как угрожающую.
Хотя американская и британская интервенция в Ираке во многом отличается от продолжающейся коллективной интервенции в бывшей Югославии, тем не менее, ее ход иллюстрирует ту же самую параболу. Речь идет о том, что первоначальная самонадеянность сталкивается с неожиданными трудностями. Если даже это не приводит к провалу операции, то говорить о ее успехе все равно не приходится. Но западные страны вышли из «холодной войны» с убежденностью, что они обладают очень эффективными институтами, призванными осуществлять свою деятельность на международной арене.
После завершения "холодной войны" их дипломатические службы получили возможность переключить свое внимание с конфликта с Россией на усилия, в том числе и в рамках ООН, направленные на достижение консенсуса между большинством государств. Их разведывательные службы после долгих лет чрезвычайной настороженности по отношению к единственному главному врагу смогли сосредоточить свои усилия на таких проблемах, как терроризм и организованная преступность.
Их вооруженные силы при выполнении новых задач теперь смогли доказать, что в течение многих лет деньги на их содержание не были потрачены впустую. Растущее число неправительственных агентств получило возможность осуществлять свою деятельность на территории других стран, чтобы в корне изменить ситуацию в них. Некоторые кризисы, такие, как в Руанде, игнорировались, другие были удостоены внимания.
Но дипломатия оказалась не в состоянии препятствовать возникновению проблем. Есть нечто общее в провале западной дипломатии на Балканах и ее неэффективности в ходе вторжения США в Ирак. Когда вооруженные силы европейских стран вступили на Балканы, то их действия, за некоторыми исключениями, были очень беспомощными. Другой сюрприз состоит в том, что хотя в Ираке американцы обладали намного большим потенциалом, их вооруженные силы также натолкнулись на серьезные препятствия. В Балканах проблема возникла ввиду излишней осторожности, вызванной стремлением уменьшить потери среди личного состава.
Напротив, в Ираке американские войска стремились к открытой конфронтации, в ходе которой они могли бы использовать свою огневую мощь. Однако такая тактика подвергала опасности мирное население и зачастую по этой причине была контрпродуктивной. Самый крупный провал в деятельности разведслужб в период военной интервенции заключался в том, что они не смогли точно оценить арсенал ядерных, химических, и биологических средств Саддама Хусейна. Правительства США и Великобритании не стали бы затевать войну, если бы главы их спецслужб прямо сказали, что в Ираке нет этих опасных видов оружия или же, что их мало.
Речь идет не только о провале спецслужб непосредственно в ходе подготовки к иракской войне, но и об их неудовлетворительной работе в предыдущие годы, когда они не смогли собрать доказательства того, что программы по разработке оружия массового поражения были отложены или прекращены еще в начале 90-х годов. Если бы разведка сумела справиться с этой задачей, в значительной степени отпала бы надобность в нанесении превентивного удара, концепция которого столь мила сердцу администрации Буша.
Не стоит забывать, что на Балканах западные спецслужбы также потерпели неудачу: они не смогли предсказать эскалацию вооруженного конфликта и дать объективную оценку арсеналу сербской армии. Неэффективная дипломатия; вводящие в заблуждение разведслужбы; некомпетентные вооруженные силы - все эти пороки, выявленные в функционировании этих институтов, не только диктуют необходимость проведения реформ, но и требуют умеренного подхода к проблеме военной интервенции.
