Санкт-Петербург, 18 февраля 2004 года. Девятого февраля толпа подростков во дворе санкт-петербургского дома напала на прибывших из Таджикистана переселенцев. Тридцатипятилетнего Юнуса Султанова били, пока он не потерял сознание. Его 11-летний племянник Акобир, которому нанесли несколько ударов, сумел спрятаться под автомобилем. Его 8-летняя дочь Хуршеда получила 11 ножевых ранений и вскоре скончалась.
Через несколько дней после этого нападения был осквернен военно-революционный мемориал на Марсовом поле. А в прошлую субботу знаки фашистской свастики появились на надгробьях еврейского кладбища.
"Представляется, что ситуация вышла из-под контроля, и мы очень, очень напуганы", - заявил главный раввин Санкт-Петербурга Певзнер Менахем-Мендель.
Этническое насилие не является в России чем-то новым, однако представители правозащитных организаций говорят, что имеются признаки того, что страну после взрыва в московском метрополитене 6 февраля, который приписали чеченским боевикам, ожидает тревожная новая волна преступлений на почве расовой и религиозной ненависти - особенно против выходцев из Средней Азии и темнокожих жителей Кавказского региона.
Чеченцев десятками забирают в милицию, допрашивают и берут у них отпечатки пальцев, а жители бывших советских республик, окружающих Чечню, говорят, что их в обычном порядке останавливают на улице милиционеры и вымогают у них взятки. Многих чеченцев внезапно попросили освободить арендованное жилье хозяева, которые не хотят иметь неприятности с властями.
"В Москве милиция, официальные лица, чиновники, обычные люди каждый день напоминают чеченцам, что они являются врагами, - говорит Саламбек Маигов, чеченский бизнесмен, который когда-то представлял в Москве правительство бывшего чеченского президента Аслана Масхадова. - Чеченцы не могут получить работу в Москве. Они не могут получить номер в гостинице, они больше не могут арендовать жилье в частных домах. . . Становится все яснее, что России нужна Чечня, но ей не нужны мы, чеченцы".
"После взрыва в метро я не разрешаю моим детям ездить на общественном транспорте. Я запретила им даже приближаться к станциям метро или к автобусным остановкам, - сказала 45-летняя чеченка Роза Бурюева, которая живет в Москве. - Моя дочь уже больше не плачет, когда в школе ее спрашивают о взрыве в метро. Но я вижу, как глубоко она страдает. Что мы можем поделать? Куда мы можем уехать? Мы не нужны никому".
Коренные жители бывших советских республик Таджикистана, Узбекистана, Дагестана и Грузии, многие из которых внешне похожи на чеченцев, страдают от аналогичного обращения с ними.
Растущая волна ненависти затрагивает также и евреев, сказал Грубарг Мордехай, член совета еврейской общины Санкт-Петербурга. Он отметил, что бедные россияне, слыша еврейские имена олигархов, делают вывод, что все деньги контролируют евреи, и ополчаются против них.
Фатима Шарпова, директор группы правового образования в Душанбе, предсказала, что после теракта в московском метрополитене начнутся преследования таджиков в России. "Вы должны понимать, что и без того уже слишком много таджикских рабочих привозят из России на родину в гробах. Никто даже точно не знает обстоятельств их гибели. Все, что мы знаем, так это то, что их родственников приглашают в аэропорт и требуют с них денег за перевозку тел", - сказала она.
Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко заявила, что те, кто напал на Султановых, являются "несовершеннолетними подонками", и распорядилась, чтобы милиция их нашла и арестовала. Милиционеры говорят, что это нападение, скорее всего, совершили скинхеды.
Когда Юнус Султанов несколько дней назад обратился в милицию, его очень грубо встретил какой-то подполковник. Глава насчитывающей около 6500 человек таджикской общины Санкт-Петербурга Низар Мирзода так пересказал этот инцидент: "Он (подполковник) сказал: 'Вы, чернож. . . .е, вы пришли сюда, чтобы создавать проблемы, а у нас и своих проблем без вас достаточно'".
Ежегодно в Россию ездят около 900000 таджиков (общая численность населения Таджикистана - 6,8 миллионов человек), которые устраиваются преимущественно на неквалифицированную работу.
"Мне очень жаль девочку. Но, если бы ее родители оставались на своей родине, она была бы сейчас жива, - сказал один московский милиционер, пожелавший остаться неназванным. - Мы не приглашали их в Москву или в Санкт-Петербург. Нам они здесь не нужны. Здесь идет война с терроризмом, а эти люди из Чечни, Таджикистана и из других мест всегда будут в числе подозреваемых".
