24 февраля 2004 года. До нынешнего года усиление влияния российских спецслужб при президенте Владимире Путине и как следствие сползание России к авторитаризму обуславливало появление на Западе некоторых публикаций, но почти не вызывало официальной критики.
Месяц назад государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell) опубликовал в российской газете "Известия" статью, где сказано: "Демократическая система в России, кажется, еще не нашла важного баланса между исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти. Политическая власть еще не до конца руководствуется законом". Однако даже эти осторожные фразы уравновешивались восхвалением прогресса, которого достигла Россия за прошедшие 30 лет, и будущего американо-российского сотрудничества.
Запад неоднократно посылает г-ну Путину неоднозначные сигналы. Когда он принимал бразды правления у Бориса Ельцина, в г-не Путине видели более хорошего стража демократии. Россию посетил британский премьер-министр Тони Блэр (Tony Blair). Германия, крупнейший торговый партнер России, особенно старалась сблизиться с г-ном Путиным. Франция, однако, оставалась сдержанной, а ее президент Жак Ширак (Jacques Chirac) занимал жесткую позицию по Чечне.
После террористических нападений на Америку 11 сентября 2001 года в американской внешней политике все изменилось. Г-н Путин поддержал глобальную войну Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) с терроризмом, и Соединенные Штаты раскрыли свои объятия России как союзнику.
Однако в кризисе из-за Ирака г-н Путин объединился с Францией и Германией против возглавляемой США атаки на Багдад. Его подход позволил ему приглушить французскую критику по вопросу Чечни, что стало частью платы за российскую поддержку.
После того, как Запад согласился с тем, что тема Чечни является запретной для критики, ему было трудно высказывать другие озабоченности, в том числе и связанные с направлением развития неоперившейся российской демократии.
Это очень сложный вопрос. Во-первых, возрастающая опора г-на Путина на сотрудников бывшего КГБ поначалу маскировалась выдвижением других реформаторов, известных своим либерализмом, таких, как министр экономического развития и торговли Герман Греф.
Во-вторых, западные правительства соглашались с тем, что после хаоса ельцинских лет Россия очень нуждалась в восстановлении централизованной власти.
Наконец, западные правительства признают, что г-н Путин по-прежнему очень популярен в России.
Однако отношение Запада к России, возможно, начинает меняться, поскольку появились признаки того, что влияние "силовиков" на внешнюю политику усиливается. Элита всегда рассматривала территорию бывшего Советского Союза как сферу российского влияния. В прошлом году это нашло свое выражение в более агрессивном подходе к бывшим советским сателлитам. Например, Москва угрожала помешать предстоящему расширению Европейского Союза (ЕС) на восток в споре из-за торговых прав в Польше и других бывших коммунистических странах, которые вступают в ЕС в мае с.г.
На прошлой неделе Россия вызвала оцепенение в Польше, когда на короткий период прекратила подачу природного газа через пролегающий по территории Белоруссии газопровод Восток-Запад. Хотя подача газа была прервана, чтобы принудить Белоруссию согласиться на новые тарифы в двустороннем соглашении, этот шаг ударил по находящимся дальше к западу потребителям.
Кремлю, однако, известно, что он должен действовать осторожно. Российские официальные лица соглашаются с тем, что хорошие отношения с Западом в сфере политики и экономики остаются жизненно необходимыми. Действительно, Россия хорошо осознает, что сегодня в мире есть всего одна сверхдержава.
Тем не менее, "силовики" неизбежно будут проявлять повышенный интерес к "Ближнему зарубежью". Если власть "силовиков" будет и дальше возрастать во время второго президентского срока г-на Путина, то они, вполне вероятно, не сумеют удержаться от соблазна восстановить влияние Москвы. А президент почти наверняка станет им симпатизировать.
