Москва, 25 февраля 2004 года. Вчерашнее неожиданное решение президента Владимира Путина уволить своего премьер-министра Михаила Касьянова, наследника ельцинской эпохи и защитника сидящего в тюрьме олигарха Михаила Ходорковского, представляет собой шаг, явно направленный на улучшение своего имиджа. За 3 недели до президентских выборов Путин хочет показать избирателям, что он сильный и независимый человек.
Это жесткое сообщение было послано после плохой для Путина недели. Когда президент наблюдал за крупнейшим за десятилетие военным учением, две ракеты не стартовали, а третья отклонилась от курса и самоликвидировалась.
Хорошей новостью было то, что этот инцидент получил освещение в национальной прессе и на всех наиболее активных российских веб-сайтах, даже несмотря на то, что государственное телевидение его замолчало. Через 4 года после того, как Путин снова централизовал в руках Кремля власть в России, по-прежнему сохраняется столь трудно доставшаяся стране свобода прессы.
Столь же широк и диапазон общественных дебатов. Недавний "круглый стол" аналитиков и официальных лиц, на котором я присутствовал благодаря государственному агентству "РИА-Новости", пригласившему иностранных журналистов с оплатой всех расходов, напоминал аналогичные мероприятия в горбачевскую и раннюю ельцинскую эпоху. Шел энергичный обмен все теми же аргументами по поводу хрупкости демократии и весомости авторитарных традиций России. Бросалось в глаза как резкое отличие разве что отсутствие страстности у оппонентов. Господствовало ощущение, что возможности для перемен резко сузились.
Путин, стремящийся быть переизбранным в президенты в следующем месяце, пользуется этим, делая стабильность стержнем своей избирательной программы. Он начал ее с резких нападок на деятельность Бориса Ельцина, человека, который сделал его своим наследником и когда-то превозносился западными лидерами как великий реформатор. Вспомните, в каком состоянии находилась наша страна, когда я пришел к власти, заявил он россиянам. Когда не стало Советского Союза, Российской Федерации угрожал распад. Серьезные просчеты в реформировании экономики привели к обнищанию трети населения. Рубль обрушился. Во внешней политике Россия "утратила свою независимость".
Мало кто из россиян станет отрицать, что Путину в основном удалось переломить ситуацию. Экономика устойчиво растет на протяжении 4 лет, а уровень инфляции остается низким. После десятилетия рекламы потребительских товаров социологи не видят снижения поддержки российских традиций коллективизма, а также обнаруживают у россиян сильное желание стать "хозяином". Путину удалось показать себя хозяином страны, и поэтому на выборах его ожидает легкая победа.
Сергей Ястржембский, один из главных представителей Кремля по связям с общественностью, характеризует рейтинг Путина как "парализующе высокий". Путин, говорит он, нашел успешную центристскую формулу, которая базируется на политике левого крыла, предусматривающей отход от "олигархического капитализма", и на планах правого крыла в отношении дальнейшей приватизации и интеграции России в глобальную экономику.
Во внешней политике кремлевские советники рисуют столь же уравновешенный имидж: Путин - реалист, понимающий, что, коль скоро он не может помешать определенным тенденциям США, лучше не противиться им. Россия "не видит проблем" с военными базами, которые создали США в Средней Азии, поскольку они делают борьбу против международного терроризма в Афганистане и в других регионах более эффективной, заявляет Сергей Приходько, главный путинский советник по внешней политике. "Это не такие базы в классическом смысле слова, какими были советские базы на территории Польши", - утверждает он.
Однако за фасадом официальной уверенности эти вопросы волнуют думающих россиян. Приблизилась ли Россия хоть ненамного к достоверной многопартийной системе по сравнению с 1989 годом? Путин, как в свое время Ельцин, предпочел не идти на выборы в качестве кандидата от политической партии. Это решение в краткосрочной перспективе, возможно, сделает его победу более легкой, однако оно показывает его неуважение к долгосрочному процессу строительства демократического общества.
Во-вторых, россиян заботит абсурдно увеличившееся с советских времен неравенство в доходах. Доходы верхних 10% населения превышают доходы нижних 10% в 23 раза (для сравнения, этот показатель в Великобритании равен 12, а в Польше - 7). Памятуя о т ом, что доступ к Интернету имеют 5% семей, население России делится на тоненькую прослойку людей, которые ездят заграницу и подключены к глобальной современности, и огромную массу людей, которые ведут борьбу за выживание.
Наконец, россиян волнует зависимость России от нефти и природного газа. Эта тема не является табу, но люди Путина редко признают, что его экономические достижения зависят от сверхприбылей от высоких мировых цен на самые крупные природные ресурсы России. Согласно официальной статистике, доходы от нефти и газа составляют 9% валового внутреннего продукта (ВВП) страны, однако Всемирный банк оценивает их в 25% ВВП.
Иначе говоря, основы возрождения экономики России являются хрупкими. Виктор Алкснис, бывший армейский офицер, который в начале 1990-х годов был одной из главных опор русского национализма, переводит эту проблему на язык графики. Ссылаясь на трагедию в московском аквапарке, где обрушилась крыша, погубив 25 человек, которые находились в закрытом плавательном бассейне, он заявляет: "Если обрушатся цены на нефть, вся Россия может уподобиться жертвам разрушившегося аквапарка, которые брели по снегу в плавках". Это мрачное сравнение, однако путинская команда пока не имеет возможности отвергать его как совершенно дикое.
