Черная земля: Россия после падения / Black Earth: Russia After the Fall by Andrew Meier
Три недели назад, 6 февраля 2004 года в московском метро прогремел взрыв, унеся жизни сорока человек. Президент России Владимир Путин заявил, что теракт был организован чеченскими террористами, а несколько часов позже националистически настроенный российский политик и сторонник Путина назвал это событие 'этническим' преступлением. Через несколько дней в Санкт Петербурге, самом 'вестернизированном' городе России, банда скинхедов по явно расистским мотивам убила девятилетнюю таджикскую девочку. На ее теле было обнаружено 11 ножевых ранений и следы от ударов цепью.
Эти события не были описаны в 'Черной земле', книге Эндрю Мейера, московского корреспондента журнала 'Тайм' с 1996 по 2001 год, тем не менее, они являются частью порочного круга бед, страха, нигилизма и самоуничтожения, описываемого в книге.
Книга Мейера - это не просто история или политический анализ, хотя в ней есть и то, и другое. Мейер прежде всего репортер, который объездил Россию, документируя ее отличительные черты, собирая детали и личные откровения людей, и попытался по кусочкам воссоздать портрет страны спустя 13 лет после развала Советского Союза.
И это далеко не лестный портрет. Состоящий из более сотни небольших деталей, он проливает свет на страну как бы повисшую в воздухе, деморализованную, не оправившейся от болезненного наследия прошлого, утопающую в крови чеченской войны, страны в которой свирепствует алкоголизм, СПИД и туберкулез.
Книга являет собой чисто журналистское расследование нынешнего состояния страны и поднимает вопросы, простирающиеся за временные рамки и географический охват книги. Один из ее героев, отец 20-летнего призывника, погибшего от рук чеченцев, поднимает самый злободневный вопрос: 'Может ли страна жить без совести?'. Страна, где офицеры вступают в сговор с чеченцами, которые могут купить себе проезд через блок-посты.
Пытаясь ответить на этот вопрос и составить портрет России, Мейер совершил путешествие в четыре самых отдаленных ее уголка: на юг в Чечню, на север в Норильск, место крупнейших Сталинских лагерей, на восток, на Сахалин и на запад в Санкт-Петербург. Разделенные тысячами километров и несколькими часовыми поясами, каждый из этих уголков рассказывает читателю о человеческих трагедиях и леденящих сердце историях о самоуничтожении.
Его обзор постсоветской России начинается с раздираемой войной Чеченской республики. 5 февраля 2000 года, за два месяца до вступления Путина на должность президента, группа контрактников - 'которых ни с кем не спутаешь, потому что они похожи на преступников' - вошли в чеченское селение Алды. Они убили 52 мужчин и 8 женщин, разграбили и сожгли их дома. По-русски это называлось 'зачисткой'. 'Для чеченцев зачистка - это терроризм, мародерство, изнасилования и убийство, финансируемые государством'.
Мейер собрал коллекцию рассказов выживших в этой зачистке, чтобы воссоздать картину происшедшего, минуту за минутой, метр за метром, дом за домом. С точностью следователя, он отделяет рассказы очевидцев от слухов и приходит к ужасному выводу: то, что произошло в Алды было не зачисткой, а кровавой резней, замятой российскими властями и проигнорированной мировой общественностью.
Книга Мейера дает ответы на ключевые вопросы 'когда', 'где', 'кто' и 'как'. Одного автор не может понять: 'почему'? Почему эти солдаты избивали и убивали невинных мужчин и женщин? Почему в день, когда Путин стал президентом, русский полковник в другой чеченской деревне избил, изнасиловал и убил 18-летнюю чеченскую девушку? И что творилось в голове этого полковника, когда вечером того же дня он отмечал день рождения своей собственной дочери? И, что более страшно, почему люди одобрили варварскую политику Путина в Чечне, благодаря которой он получил президентское кресло, и не хотят слышать о жертвах этой политики. Что же это за страна?
Возможно вы не найдете полных ответов в последующих главах, но они дают некоторое представление о том, что с годами произошло с Россией и с ее народом.
Мейер едет на север, в Норильск, расположенный за северным полярным кругом. Одновременно он возвращается в прошлое, воскрешая историю страданий России.
Норильск - родной город компании 'Норильский никель', самого крупного производителя никеля в мире. В свое время он вырос на костях ГУЛАГовских заключенных, а сегодня его контролирует один московский бизнесмен.
Мейер встречается с некоторыми из тех, кто пережил ГУЛАГ, их детьми, выросшими играя на могилах людей, сгинувших в вечной мерзлоте. Кости и черепа тех несчастных все еще валяются на скудной норильской земле. Он узнает, что в 1953 году войска подавили мятеж в Норильске, просто открыв огонь по лагерю. Тогда погибло не менее 100 человек. И все же, несмотря на все эти зверства, жертвы сталинских репрессий продолжают верить в коммунистическую систему и : в Сталина.
Мейер не проводит параллелей между злодеяниями в Норильске и Чечней, но видно, что они суть звенья одной цепи трагических событий, опутавшей историю России.
Сталин не был первым, кто использовал подневольный труд. В 1890 году Чехов совершил путешествие на Сахалин, печально известный каторгой - системой принудительного труда и рабства, учрежденной Петром Великим. Повторяя путь русского писателя и драматурга, Мейер находит место, богатое нефтью и природным газом, но бедное во всех остальных отношениях, место, где водка единственное утешение.
Мейер заканчивает свое путешествие в Санкт-Петербурге, самом красивом, но и самом многострадальном городе России. 'Сказка', как иногда называют этот город, убила тысячи людей, строивших ее на топях реки Невы. Стены Петербурга все еще напоминают о 900-дневной блокаде Ленинграда, унесшей миллион жизней.
Снова в Москве. Мейер спрашивает у одной пожилой еврейки прошедшей через ужасы войны и сталинизма, в чем разница между Гитлером и Сталиным. Ответ следует незамедлительно: 'Гитлер убивал лишь своих врагов'.
Тем не менее, несмотря на все душераздирающие описания страданий России, это все же не беспросветная книга. Она освещена огнем переживаний автора за страну и за народ, с которым он встречается: доктор, оказывающий помощь родителям потерявших сыновей в Чечне при опознании и погребении их детей; женщина, развлекавшая раненных в блокаду Ленинграда; историк, посвятивший свою жизнь мемуарам о жертвах сталинских репрессий. Это - люди, пытающиеся вырваться и порочного круга несчастий. Увы, для них это нечеловеческая задача.
