2 марта 2004 года. Новый российский премьер-министр Михаил Фрадков является технократом с опытом работы во внешней торговле и с сильными связями в правоохранительных органах. Он будет лояльным, прежде всего, к российскому президенту Владимиру Путину.
Это назначение заставляет думать, что Путину был нужен жесткий чиновник, который в его второй президентский срок станет проводить в жизнь выработанную Кремлем стратегию реформ, а не независимый политик, который может оказаться его потенциальным преемником в 2008 году.
Фрадков, имеющий еврейские корни, по окончании в 1973 году высшего учебного заведения был направлен в Индию на должность экономического советника посольства СССР. Столь престижная работа за рубежом казалась просто невозможной для того, кто не был связан с Комитетом государственной безопасности (КГБ). Хотя Фрадков никогда формально не имел отношения к КГБ, хорошо знающий его человек сказал, что один из его сыновей окончил Высшую школу Федеральной службы безопасности (ФСБ), наследницы КГБ, что служит указанием на тесные связи самого Фрадкова с органами безопасности.
Бывший офицер КГБ и член парламента Геннадий Гудков сказал: "Я бы не назвал его чистым 'силовиком', но, разумеется, он лучше многих знает специфику работы органов безопасности. Его биография заставляет предположить наличие связей с 'силовиками'".
Путин, который вчера сам признал, что Фрадков хорошо знаком с органами государственной безопасности и с правоохранительными органами, после своего избрания президентом быстро сделал Фрадкова заместителем Сергея Иванова, в то время председателя Совета безопасности, а затем в 2001 году назначил его главой Федеральной службы налоговой полиции, которая до самого своего расформирования работала в тесном контакте с ФСБ.
Социолог Ольга Крыштановская, которая изучает российскую правящую элиту, сказала: "Он является типичным представителем клана 'силовиков' в путинской элите. Хотя он никогда сам не служил в КГБ, он работал в организациях, которые поддерживали связи с органами безопасности. Фрадков был главой Федеральной службы налоговой полиции, когда эта служба была одной из самых могущественных силовых структур в стране, поддерживала тесные связи и была по большей части укомплектована сотрудниками ФСБ".
С другой стороны, Фрадков также имеет большой опыт коммерческих отношений и знает Запад. Он работал в советских внешнеторговых организациях и в начале 1990-х годов был представителем России на торговых переговорах в Женеве.
Фрадков поддерживал отношения как с либеральными экономическими реформаторами, так и с одной из самых влиятельных в 1990-е годы бизнес групп, когда был заместителем Петра Авена, одного из ведущих акционеров конгломерата "Альфа" и главой его банковского подразделения.
Авен, однако, сказал: "Он очень опытный чиновник, не поддерживающий тесных связей ни с одной из бизнес групп. Его назначение представляет собой смену поколений. Он принадлежит к поколению, которое готовили к работе в качестве высшего звена советских аппаратчиков, но которое оказалось невостребованным в начале 1990-х годов, когда Борис Ельцин назначил в свое правительство представителей более молодого поколения либералов во главе с исполняющим обязанности премьер-министра Егором Гайдаром".
Работая в последние несколько месяцев в Брюсселе, Фрадков, по свидетельству его коллег, никогда не пытался "раскачивать лодку". Присутствуя на заседаниях Комиссии, он никогда не отклонялся от путинской линии. Всякий раз, когда он сталкивался с трудным вопросом, он дословно зачитывал ответ по бумажке. "Он всегда следовал указаниям своего босса", - сказал о нем один дипломат.
На публике Фрадков старался не высовываться. Он никогда не "гнал волну", но всегда фокусировался на вопросах, которые интересовали его как технократа и которые непосредственно влияли на интересы России: торговля, финансовые дела, налогообложение.
Другой бывший коллега Фрадкова охарактеризовал его как очень замкнутого и непроницаемого человека. "Он сделал бы хорошую карьеру в СССР, - сказал он. - С точки зрения менталитета, он гораздо ближе к более старому поколению советских аппаратчиков, чем к молодым реформаторам. Он не очень амбициозен и не имеет собственной повестки. Он не станет инициатором новых нападок на Большой Бизнес, но и не будет выступать против них".
