Не секрет, что основная тяжесть критики внешней политики президента Буша пришлась не на иракскую войну. Один из основных антивоенных кандидатов на пост президента, Говард Дин (Howard Dean), похоже не имеет шансов на победу. Остальные два кандидата от демократической партии поддержали военную инициативу. Несмотря на тот факт, что в Ираке не было найдено оружие массового поражения и потрясающую неспособность администрации Буша парировать несправедливые обвинения в обмане общественности относительно причин начала войны, рейтинг иракской кампании в целом не пострадал.
Если речь идет о реальной критике внешней политики президента Буша (чистая ненависть не в счет), то необходимо говорить прежде всего о неспособности администрации Буша добиться достаточной поддержки мировой общественности не только военных действий в Ираке, но и других направлений внешней политики Соединенных Штатов. Эта критика, что весьма необычно, в целом справедлива. Дело не в том, что США действовали в обход Совета Безопасности ООН в прошлом году - на деле это Франция и Россия вышли и Резолюции 1441. Более того, сами европейцы развязали войну в Косово в 1999 году без соответствующей санкции ООН. Подобным образом, утверждение, что Буш, якобы, инициировал войну 'в одностороннем порядке' верно лишь в случае, если определять понятие 'в одностороннем порядке' как отсутствие одобрения Германии и Франции. Как бы то ни было, ни один серьезно настроенный демократ не считает, что США должны отказаться от права 'сделать это в одиночку', когда все возможности для получения одобрения исчерпаны. На прошлой неделе Джон Керри (John Kerry) заявил, что ни один президент 'никогда' не должен допускать ситуации, при которой союзники 'связывают нам руки и не дают делать то, что должно быть сделано'. Для европейцев подобная риторика не сильно выходит за рамки бушевского 'одностороннего' стиля, критикуемого Керри.
США сегодня стоит перед проблемой, которую трудно охарактеризовать. Ясно одно: она гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Речь идет о проблеме легитимности. Несмотря на заявления непримиримых критиков, она простирается за пределы президентства Буша. Она, скорее, продукт Холодной войны, становления однополярного мира и истерии, готовой разразиться в любой момент между друзьями Америки.
Задолго до того, как политика Буша доказала свою неуклюжесть в убеждении даже ближайших союзников США, другое правительство столкнулось с проблемой растущего беспокойства по поводу все большего превосходства США. В 1990-х годах, в то время как Мадлен Олбрайт и Билл Клинтон гордо называли США 'незаменимой страной', министры иностранных дел Франции, Китая и России называли доминируемый Америкой однополярный мир несправедливым и опасным. Еще в годы правления Клинтона, Сэмьюэл П. Хантингтон (Samuel P. Huntington) предостерегал политиков о 'высокомерии' и 'обособленности' в политике США. Жалобы Европы по поводу 'высокомерия' и 'тактики запугивания' администрации Клинтона, имевших место до, во время и после войны в Косово 1999 года, явились свидетельством растущей обеспокоенности структурными проблемами новой системы и, особенно, стремительной потери контроля Европы над действиями Америки.
Проблема в том, что в представлении либерального демократа в однополярном мироустройстве обязательно должно быть нечто нелегитимное, независимо от того, кто правит супердержавой - Буш или Керри. Роберт Купер (Robert Cooper), британский ученый и государственный деятель, утверждает в своей книге 'Раскол наций': 'Наша внутренняя система создана так, чтобы власть всегда находилась в определенных рамках:Мы ценим плюрализм и равенство перед законом внутри страны и для демократических обществ, включая американское, трудно избавиться от убеждения, что эти ценности желанны и на международной арене'.
Будут ли Соединенные Штаты использовать свою мощь для защиты только своих частных интересов, в ущерб другим? Вот этот вопрос сегодня не дает покоя даже друзьям и обожателям Америки. 'Проблема американской силовой монополии в мировом сообществе', утверждает Купер, 'состоит в том, что она принадлежит Америке и будет использоваться, естественно в интересах США. И это не будет считаться легитимным'.
В своем недавнем обращении к Американском институту предпринимательства, Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) задал вопрос, почему США должны беспокоиться о том, что легитимно, а что нет в представлении других стран? Хороший вопрос. Во время президентской кампании 2000 года Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) подняла на смех утверждение, которое она приписывала клинтоновской администрации, 'что поддержка многих государств - или даже лучше, институтов вроде ООН - необходима для легитимного применения силы'.
Однако, оказывается, что мы не такие толстокожие, как нам кажется. Даже администрация Буша чувствовала необходимость в одобрении Европы в прошлом году, даже там, где, как требуют европейцы, оно должно быть получено - в Совете Безопасности ООН. Возможно, Буш не нуждался в поддержке Франции и Германии для войны в Ираке, но посчитал, что нужно 'добро' хотя бы Великобритании. Зачем? Конечно не из-за того, что британские войска были необходимы для успеха военной операции. Это было сделано для создания видимости международной поддержки (приспешники Буша это ясно понимали), столь необходимой Америке, которую Великобритания в лице Тони Блэра, разумеется, дала. Не может быть никакого сомнения в том, что Буш получил урон, не добившись более значительной поддержки в Европе и не узаконив полностью вторжение в Ирак. Все это ударило по его рейтингу как в Америке, так и за рубежом.
Есть разумные основания полагать, что США действительно нуждаются в одобрении Европы - основания, не связанные с международным правом, влиянием Совета Безопасности и пока еще не существующей 'материей международного порядка', о которой многие говорят. В первую очередь здесь надо иметь в виду факторы, непосредственно связанные с либеральной, демократической идеологией США. Европа важна, потому что она, наряду с США, остается сердцем либерального демократического мира. Естественно, что Америка не может просто проигнорировать страхи, озабоченность интересы и требования, особенно когда речь идет о Европе. Внешняя политика США всегда будет базироваться на принципах американского либерализма и стремиться к достижению большей гармонии с Европой, если европейцы хотят и могут создать условия для ее достижения.
Америке было бы трудно придерживаться альтернативного курса, поскольку вряд ли эта страна сможет проводить эффективную политику продолжительное время без моральной поддержки и одобрения демократического мира. И это так не в силу причин, о которых так часто говорят. Большинство американских сторонников принципа многосторонних отношений делают упор на необходимость материального сотрудничества между союзниками - по словам Керри, чтобы 'снять мишени со спин наших солдат' и прилепить их на спины других.
Маловероятно, что необходимость корыстных настроений увлечет кого-либо. Вряд ли это самый важный аргумент в пользу необходимости союзников. В конце концов, Америке нужна легитимность и эта необходимость станет еще более важной для ведения внешнеполитической линии. Вопрос о том, может ли США 'сделать это в одиночку' в материальном плане все еще остается открытым. С военной точки зрения - может, и делает практически в одиночку, даже когда Европа открыто выражает недовольство, как это было, например, в Косово и Персидском заливе. Но сможет ли американская общественность постоянно поддерживать военные действия и нести бремя послевоенной оккупации под непрерывным шквалом обвинений в незаконности от своих же ближайших демократических союзников - очень маловероятно.
Репутация Америки как страны замкнутой и безразличной не отражает реальное положение вещей. Для американцев всегда было важно, что думает о них мир или, по крайней мере, либеральный мир. В Декларации независимости, американцы признают важность 'подобающего уважения к мнению человечества'. С тех пор, следуя своей универсалистской национальной идеологии, Америка вынуждена беспокоиться о том, что о ней думает либеральный мир.
А поскольку США действительно беспокоятся об этом, то постоянные обвинения со стороны родственных по идеологии стран в нелегитимности ее действий на международной арене могут привести к ослаблению поддержки активной внешней политики США, обусловленной опасностями сегодняшнего дня. Если в ближайшие годы в Иране наступит кризис, и Европа не достигнет консенсуса с США, не создаст ли это препятствия для американского президента в проведении необходимой внешней политики?
Насколько некоторые недооценивают важность проблемы, настолько США не могут игнорировать ситуацию с однополярным мироустройством. Администрация Буша поздно пришла к осознанию проблемы, что, возможно, явилось следствием того факта, что американский президент в определенной степени был вынужден продолжать узко-реалистичную линию, господствующую во внешней политике республиканской партии времен правления Билла Клинтона. Пытаясь выработать внешнюю политику, как можно более отличную от клинтоновской, Буш заявил о необходимости пересмотреть все договора, обязательства и союзы с позиции 'национальных интересов' Америки.
Призывы защищать 'национальные интересы' всегда звучат разумно. Но на деле, сама мысль о том, что национальные интересы можно рассматривать так узко всегда была ошибочна. Во-первых, у США были 'гуманитарные интересы' за 200 лет до изобретения это термина, а также моральные, политические и идеологические интересы, за которые американцы всегда были готовы бороться. Более того, провозглашение этой 'реалистичной' точки зрения державой, доминирующей в однополярном мире является серьезной внешнеполитической ошибкой. Единственная сверхдержава не может объявить всему миру, что отныне она будет руководствоваться принципом защиты 'национальных интересов' в своей собственной дефиниции. Вот этого как раз и боятся даже самые надежные союзники - возможности применения Америкой силы исключительно для достижения своих целей.
Ввиду проблемы монополярности и особенностей американского характера, необходимо создать более полное определение американским интересам. Не должно создаваться впечатление, что США действуют, исходя лишь их собственных нужд, или что только интересы Америки имеют значение. Соединенные Штаты должны строить свою деятельность так, чтобы она была полезна всему человечеству, как это неоднократно имело место в истории. Безусловно, необходимо принести пользу странам, разделяющим американские принципы либерализма. Даже в чрезвычайных обстоятельствах, возможно именно в них, единственная сверхдержава должна доказывать, что она применяет силу, руководствуясь принципами либерализма и демократии, от имени стран, разделяющих эти принципы, включая союзников в Европе.
Вкратце, Америка должна поддерживать легитимность образом, наиболее соответствующим духу ее идеологии, распространяя принципы либеральной демократии, не только как средства повышения безопасности, но и как самоцели. Совет Безопасности - не единственное место, где можно добиться легитимности своей политики. Американцы могут сделать это путем содействия демократическим и либеральным реформам в таких странах как Ирак, Афганистан и Гаити - и не за счет исполнения своих обязанностей - особенно там, где они уже применили свое мощное влияние. Успех таких операций в определенной степени легитимизирует принятые меры, даже в глазах Европы. Даже если сейчас Европа не хочет отказываться от своего видения прочного законного мирового порядка и обеспокоена действиями необузданного американского левиафана, она не сможет постоянно игнорировать улучшение ситуации в гуманитарном плане и движение в сторону демократии и либеральности.
Роберт Каган, старший сотрудник 'Фонда Карнеги', автором ежемесячных статей в газете 'Вашингтон пост'. Данная статья написана на основе нового послесловия к его книге 'О рае и силе: Америка и Европа в новом мировом порядке'.
