'Berliner Zeitung': Господин Эрлер, президент России Владимир Путин недавно расформировал правительство. Можно ли считать это признаком изменения курса?
Гернот Эрлер (Gernot Erler): Я не ожидаю изменения ни внутренней, ни внешней политики. Мы, скорее, будем наблюдать последовательность в работе правительства, в том числе и что касается персоналий.
'Berliner Zeitung': Но ходят слухи, что премьер-министр Михаил Фрадков является переходной фигурой.
Гернот: Порой нет ничего более постоянного, чем временное. И сам Путин когда-то считался переходной фигурой. Правительство России в такой степени является исполнительным органом президента, что право определять политический курс и без того находится в руках Путина.
'Berliner Zeitung': Но Путин сам подает сигналы, свидетельствующие о смене курса. Он демонстративно присутствует на маневрах Северного флота, отдает распоряжение о размещении на территории Белоруссии ракет класса земля-воздух. Можно ли рассматривать это, как готовность идти на конфликт с Западом?
Гернот: Трудно судить, что является элементом предвыборной кампании, а что - решением, касающимся будущего курса. Многое, что сегодня происходит, не более, чем шумиха. И тут тоже речь идет о проблеме явки на избирательные участки.
'Berliner Zeitung': Есть ли у партнерства, родившегося в связи с иракской проблемой, между Россией, Германией и Францией - некоторые называли его даже осью - будущее?
Гернот: В действительности оси никогда не было. Существует отрадное общее понимание целей международной политики. Сюда я отношу склонность к многосторонним действиям, уважение к Организации Объединенных наций, общую заинтересованность в мирном урегулировании конфликта на Ближнем Востоке и сотрудничество в борьбе против международного терроризма.
'Berliner Zeitung': Путин использует эту борьбу, чтобы иметь возможность прибегать в Чечне к методам, которые, по меньшей мере, вызывают вопросы.
Гернот: Путину после событий 11-го сентября удалось решительным образом нейтрализовать критику международной общественности в адрес своей политики в Чечне. Ценой сотрудничества России было признание Западом того, что в Чечне ведется борьба против одного из отрядов международного терроризма. Это так, но это не должно вести к нашему отказу от права критиковать Путина. Наоборот, мы должны говорить уже о своей озабоченности.
'Berliner Zeitung': Является ли Россия демократической страной?
Гернот: Путин использует другой термин. Он говорит о 'диктатуре права'. Это может звучать странно. Но неоспоримым является то, что ему удалось стабилизировать ситуацию в России. На страну вновь можно полагаться, она предсказуема. Это, без сомнения, прогресс и в наших интересах.
'Berliner Zeitung': Но мы не должны из-за этого прогресса закрывать глаза на очевидный регресс?
Гернот: Критику нельзя прекращать. На первом месте - вопрос демократии, положение с которой после декабрьских выборов в Думу изменилось. У России и до них не было явно выраженной плюралистической партийной системы. Но теперь дело дошло до опасного регресса. Вызывает тревогу вопрос, а как кремлевская партия 'Единая Россия' воспользуется своим парламентским большинством в две трети голосов. Значение оппозиции вполне сознательно низведено до нуля. Работающих оппозиционных партий нет ни в Думе, ни за рамками парламента. Это должно быть основанием для критики в адрес Путина. Но нас тревожит также то, что существует лишь один источник пополнения кадрового резерва для назначения на высшие должности: это органы безопасности. Вполне можно говорить о милитаризации российской политики.
'Berliner Zeitung': Благодаря Путину Россия стала чувствовать себя увереннее. Как к этому должен относиться Запад?
Гернот: Это преимущество. Россия была бы трудным партнером, если бы оказалась отстраненной от рычагов международной политики. Большая заслуга Путина заключается в том, что он снова превратил свою страну после событий 11-го сентября в полноценного партнера в сфере международной политики. Он поставил Россию вровень с США и ЕС. К этому следует добавить стабилизацию экономической ситуации. Это хорошо, так как проще иметь дело с партнером, который не испытывает чувств разочарования и унижения.
