Год назад, в марте 2003 года, Соединенные Штаты и Великобритания объявили войну Ираку, оправдывая свое решение тем, что Саддам Хусейн (Saddam Hussein) располагает арсеналами оружия массового поражения, представляющего угрозу как для соседей Ирака, так и для всего мира в целом. На самом деле, у Саддама никаких арсеналов не было, как не было у него - практически со стопроцентной вероятностью - и оружия массового поражения. Иными словами, Великобритания и Соединенные Штаты начали войну, руководствуясь ложными доводами.
Я не поддерживал начало войны, не являлся я и ее активным противником. Позицию, занятую мною, можно было бы назвать 'двойственные мучения либерала'. Основной причиной, по которой я не стал явным противником начала военных действий, стала следующая: создавалось впечатление, что имеются доказательства существования оружия массового поражения, а после событий 11 сентября мне это показалось убедительным аргументом для начала оккупации. Не будь его, вероятнее всего, я сказал бы 'нет войне!'. Так что сегодня мне хотелось бы знать, по какой причине я ошибся. Кто кого обманул? Потому как нет никаких сомнений в том, что в данной ситуации кто-то оказался обманутым, а кто-то другой его обманул. Сегодня недостаточно просто сказать, что 'зато мы избавились от диктатора-чудовища' и 'возможно, заложен фундамент будущего улучшения ситуации во всем ближневосточном регионе'. Первое утверждение можно считать истинным, второе еще может стать таковым, но ни одно из этих объяснений нельзя считать достаточным для оправдания того, что мы сделали. Как и любой другой я радуюсь за освобождение иракцев, однако, оглядываясь назад, войну против Ирака вряд ли можно назвать вмешательством по гуманитарным соображениям.
Мы говорим о прошлом, но, кроме того, и о будущем. Как совсем недавно на страницах 'The Guardian' сказал Дэвид Кей (David Kay) - американский инспектор по вооружению, так и не обнаруживший в Ираке секретных арсеналов: 'Возможно, что, когда мы в следующий раз крикнем 'пожар!', нам уже никто не поверит'. А может случиться так, что в следующий раз пожар будет настоящим.
Но почему же я поверил утверждениям о существовании оружия массового поражения? Если говорить об основных причинах, то потому что я прочел об этом на страницах 'The New York Times' и об этом нам сообщили с Даунинг-стрит, 10. Возможно, уважаемый читатель полагает, что Тони Блэр пишется не Blair, а Bliar - от слова 'liar', 'лгун', как об этом кричат манифестанты на улицах - но я так не думаю. Я твердо убежден, что Блэр верил в наличие у Саддама оружия массового поражения, и потому действовал, руководствуясь наилучшими побуждениями. Почему Блэр был так уверен в виновности Саддама? К тому моменту иракский лидер совершил уже немало преступлений. Он неустанно нарушал резолюции ООН и препятствовал работе в стране инспекторов по вооружению. Кроме того, британский премьер-министр владел особой информацией, предоставленной ему главой вспомогательного комитета информационных служб, ветераном разведки Джоном Скарлеттом (John Scarlett).
И, если задаваться вопросом 'кто во всем виноват?', можно ответить: 'Джон Скарлетт, стоявший в зале заседания совета министров с целой папкой секретных документов'. Вполне очевидно, что на решение Блэра оказала влияние шпиономания и миф о Джеймсе Бонде, но почему же сами секретные службы преувеличили опасность? Возможно ли, что Джон Скарлетт потерял голову от близости к власти? Похоже на насмешку, но получается, что опытный, с незапятнанной репутацией, сотрудник спецслужб нанес легенде британских шпионов вреда больше, чем все вместе взятые скандалы и обвинения.
Золотой эталон
Помню, что в те дни многие чиновники с Даунинг-стрит - честные люди, которых я знаю и уважаю на протяжении уже многих лет - грозились именем Скарлетта, словно это был золотой эталон самой что ни на есть скрупулезной профессиональной осторожности. И возникает вопрос: почему люди с Даунинг-стрит так хотели верить сведениям, полученным от Скарлетта? У меня складывается впечатление, что они верили в то, что Соединенные Штаты в любом случае займутся Ираком. Если бы у правительства не было аргумента подходящего для получения большинства голосов в палате общин и приемлемого (пусть и притянутого за волосы) для международного правосудия, Великобритания оказалась бы просто в немыслимой ситуации: Соединенные Штаты были бы брошены на произвол судьбы.
У меня складывается впечатление, что в данном случае сработала особая психология работы в группе, когда ключевые фигуры на Даунинг-стрит постоянно укрепляли друг в друге веру в истинность предоставленных доказательств. Точно так же, должно быть, издатели гамбургского журнала 'Stern' уверяли друг друга, что дневники Гитлера должны быть настоящими. Справедливости ради стоит отметить, что в скрываемые Саддамом страшные секреты верили и другие уважаемы эксперты по вооружению, в том числе и разочаровавшийся уже в своих прежних убеждениях американец Дэвид Кей, и редко вспоминаемый сегодня Дэвид Келли (David Kelly).
В конечном итоге, позиция Великобритании была второстепенной, самое важное происходило в Вашингтоне. Я поверил информации 'The New York Times', бывшей для меня всегда примером точности и уравновешенности в подаче материалов. Но в данном случае 'NYT' опубликовала серию репортажей об оружии массового поражения, основываясь исключительно на рассказах не вызывавших доверия иракских дезертиров. Журналисты этой газеты находили иракских эмигрантов с подачи бежавшего из Ирака предпринимателя Ахмеда Чалаби (Ahmed Chalabi) и поддерживавших его американских неоконсерваторов. Если нам необходимы первостатейные обманщики, то искать их стоит именно среди таких эмигрантов: для этих людей годился любой аргумент, лишь бы он помог свергнуть диктатора, уничтожавшего их родину. Неужели мы не поймем их?
Похоже, что, проделав кропотливую и блестящую политическую работу, неоконсерваторам удалось выпустить все эти рассказы в свет. И не только путем публикаций в 'The New York Times' и 'The Washington Post', но и другими способами, после чего даже у высокопоставленных политиков сложилось мнение, будто сведения об иракском оружии подтверждаются различными независимыми источниками. И, в любом случае, в окружении Буша (Bush) не было недостатка в тех, кто хотел заняться Ираком из самых различных соображений: проблемы, оставшиеся нерешенными еще с первой войны в Персидском заливе, беспокойство за судьбу нефтяных месторождений на Ближнем Востоке, зародившееся после событий 11 сентября стремление загнать в угол возможную угрозу терроризма. Помните комментарий Пола Вулфовица (Paul Wolfowitz), в котором он сказал, что вопрос о наличие оружия массового поражения послужил 'бюрократическим' оправданием конкретной войны? Однако, информация об оружии сыграла важную роль.
Рон Зюскинд (Ron Suskind) в своей книге, в основу которой были положены беседы с бывшим министром финансов Полом О'Нилом (Paul O'Neal), описывает незабываемую сцену первого (январь 2001 года) заседания Совета национальной безопасности Буша: члены Совета изучали фотографию - 'размером со скатерть' - предполагаемой фабрики, выпускавшей в Ираке секретное оружие.
Все мы хорошо помним выступление Колина Пауэлла (Colin Powell) на заседании Организации Объединенных Наций. Позднее госсекретарь США сам признался, что неуверен в том, что Америка начала бы войну, если бы знала об отсутствии у Саддама какого бы то ни было химического и биологического оружия.
Но все-таки есть один человек, который на протяжении всего этого времени знал, что никакого оружия у Саддама нет. Этот человек - сам Саддам. В конечном итоге, именно тот факт, что он не смог окончательно убедить инспекторов ООН по вооружению в своей готовности сотрудничать и позволил Вашингтону и Лондону объявить войну. Ведь в той ситуации даже скептиков подобных мне удалось убедить в истинности главного аргумента начала войны: наличие оружия массового поражения.
Почему он не стал открывать один за другим все свои дворцы, бункеры, шкафы, а вместо этого двигался навстречу заранее ожидаемому поражению? Это был вопрос чести араба, обычное смятение или же глубоко укоренившаяся привычка прибегать к уловкам? И сегодня в руках американцев находится человек, который смог бы пролить свет на последнюю великую тайну иракской войны. Этот человек - Саддам.
