Всегда, когда президент доволен, его можно видеть с гордо поднятой головой. Часто его греет объемистый воротник военной куртки, высоко поднятые брови скрывает каракулевая шапка. Он верховный главнокомандующий, род войск тут не имеет никакого значения. Плечи подняты, когда он на какое-то время застывает в почти непередаваемой позе. Под подбородком и в уголках рта появляются морщины, взгляд сконцентрированный, в глазах кроется улыбка. Не совсем удобная поза. Но то, что у других выглядело бы неудачно, у Путина - парадный образ. Он никогда не чувствует себя более уверенным, чем в военной форме, и никогда более раскованным, чем находясь в своих войсках.
Таким Владимира Путина в это воскресенье не увидишь. При этом он может быть доволен. Победа на выборах, подготовленная по всем канонам Генерального штаба, гарантирована. Путин будет править Россией очередные четыре года. Его власть упрочилась, у него больше полномочий, чем у всех его предшественников. Избрание президентом - исполнение долга, а не личное дело. Политический паркет - не его территория. До последнего времени гарантированный победитель проявлял неуверенность.
Молчание вместо предвыборной борьбы
Что будет, если избиратели не придут голосовать? Разве они не слышали все последние месяцы, что второй президентский срок Путину обеспечен? Зачем в солнечный весенний день идти на избирательный участок? Ничто не заставляло их готовиться к этому дню, к роли избирателя: не было никаких предвыборных речей, не было телевизионных дебатов, дискуссии о программах, не было предвыборной агитации. На московских улицах торговые дома и бутики рекламируют весенние коллекции. Портреты кандидатов на пост президента искать бесполезно.
Есть один президент. И никакой альтернативы. 'Более 40 процентов тех, кто проголосует в воскресенье за Путина, сделает это не из своих убеждений, а потому, что нет альтернативы, - говорит российский политолог Лилия Шевцова. Политическая стабильность это предписанный покой. - Печальное средоточие недостатка политической веры в себя'. Иными словами, веры в себя российскому избирателю, не хватает, очевидно, в такой же мере, что и президенту.
Это удивительно, поскольку Путин за прошедшие четыре года, без сомнения, окреп. Но его успехи имели, не политический, а, в первую очередь, стратегический характер. Не сбалансирование интересов, а планирование и руководство - его настоящая профессия.
Бледный, неловкий в манерах кандидат, которого в предновогодний день 1999 года представил своим соотечественникам в качестве своего преемника Борис Ельцин, превзошел своего ментора. В тот момент Путин, больше чем на голову меньше своего предшественника, стоял за Ельциным с руками по швам и, казалось, воспринимал приказ на правление страной, скорее, с неохотой. То, что ему вручили в качестве походного ранца, казалось тяжелым бременем. Ельцин оставил в наследство экономический и политический хаос, устранять который, наверное, отказались бы с благодарностью даже опытные государственные мужи. Но разве бывший офицер контрразведки Путин был политиком?
Когда Ельцин назначал в августе 1999 года бывшего главу Федеральной службы безопасности премьер-министром, это был уже четвертый человек на этом посту за последние 17 месяцев. Российская, как и западная пресса, отреагировала на это покачиванием головы, а комментаторы в раздражении придавали очередному новому кандидату не больше значение, чем и его предшественникам. Но кремлевским стратегам удалось превратить его всего за три месяца, остававшиеся до парламентских выборов в декабре, в народного героя. Его имени не было в избирательных бюллетенях. Но партия 'Единство', открыто поддерживавшая его и созданная всего за два месяца до этого, сумела набрать 24 процента голосов.
Тогдашняя популярность Путина основывалась не на его достижениях в качестве премьер-министра и политика, а на неслыханно жестких действиях российских военных в Чечне. После подрыва террористами жилых домов в Москве, в Санкт-Петербурге и в Буйнакске кремлевские технологи по выборам открыли в несгибаемой позиции по отношению к 'бандитам и террористам' основной мотив кампании по созданию имиджа Владимиру Путину. Избирательный блок 'Единство' служил единственной цели - созданию для премьер-министра в Думе фракции, должной обеспечить платформу для президентских выборов.
Кстати, это та инсценировка, которая была с успехом повторена на парламентских выборах в декабре прошлого года. Президентская партия 'Единство' (так в тексте. - Прим. пер.), политические партии и организации, парламент и правительство в России - это не самостоятельные органы, они средство для достижения цели, прислужницы президента. Политика делается в Кремле. Она там была наиболее успешной тогда, когда посвящала себя своему собственному корпоративному духу.
Между тем, милитаризацию государственной власти можно считать, завершенной. Никогда прежде в российской и советской истории среди служащих не было столько военных, разведчиков и милиционеров. 'Нет секрета в том, кому, прежде всего, доверяет Владимир Путин, - говорит российский социолог Ольга Крыштановская. - Тем, с которыми он раньше работал в контрразведке, и своим людям из Санкт-Петербурга'.
Однако биография Путина, его жизненный путь в разведке и в политике не могут быть единственным объяснением этого феномена. Путин и сам всего лишь продукт общества, кузницей политических кадров которого были армия и разведка. В чудовищном хаосе, оставленном после себя Борисом Ельциным, бывший офицер КГБ предстал в качестве подходящей кандидатуры для того, чтобы вычистить авгиевы конюшни. Можно сомневаться в том, что путинская 'когорта из числа военных и представителей служб безопасности' действительно прошла школу демократизации, как это утверждает Ольга Крыштановская, что склонность этой когорты контролировать все и вся имеет границы.
'Наличие политической оппозиции имеет важное значение для демократического развития России', - заявил недавно Путин, выступая перед доверенными лицами. Имеется, мол, в виду возложить эту задачу на партии, пользующиеся доверием населения. Это те замечания, которые позволяют понять, что речи о демократизации России больше не может быть. Здесь сверху предписывается то, что должно появляться снизу. За прошедшие четыре года пребывания у власти Владимира Путина ничто не способствовало появлению политической оппозиции. Наоборот, в состоянии деморализации и распада находится то, что рождалось прежде.
Средства массовой информации под кураторством Кремля
На парламентских выборах в декабре прошлого года либеральные оппозиционные партии 'Яблоко' и 'Союз правых сил' не преодолели пятипроцентный барьер. Российские средства массовой информации, за редким исключением, приобщены к государственной идеологии. Конечно, тот, кто читает российские газеты, не может отказаться от критических комментариев по поводу правительственной политики, но кто читает газеты за пределами Москвы? Кремль курирует телевидение, самое важное средство массовой информации.
Политику Путина определяет боязнь открытости и плюрализма. Глубокое недоверие вызывает противоборство с немногими еще остающимися в стране политическими противниками. Олигархи при Путине участвуют во власти в зависимости от политической воздержанности. Тому, кто вообще записывается в стан оппозиционера, грозит опасность потерять все, как это показывает история с арестованным главой ЮКОСа Михаилом Ходорковским.
Жертвой нажима, направленного на то, чтобы исключить любую альтернативу, любую угрозу переизбранию Путина, пал также рекламный ролик Ивана Рыбкина, снявшего свою кандидатуру. Показ ролика по телевидению был запрещен, но он ходит по рукам в видеокассетах. Быстро сменяющие друг друга кадры, рассказывающие о четырех годах пребывания Путина у власти: гибель подводной лодки 'Курск', драма с заложниками в Музыкальном театре, террористические акты, пенсионерка, сидящая зимой без тепла и воды, молодые наркоманы. Российская реальность. 'Вы хотите в воскресенье отдать за это свои голоса?' - такой вопрос звучит в конце рекламного ролика.
Путин не диктатор, заверяет Лилия Шевцова. Но глубоко укоренившееся авторитарное мышление определяет его сознание. Он создает авторитарный режим и пытается проводить такими же авторитарными средствами преобразование российского государства. Такая, однажды появившаяся система создает все предпосылки для диктатуры.
