УИЛЬЯМ Ф. БРАУДЕР, инвестор, пытающийся сегодня встряхнуть Российский финансовый мир своими нападками на крупных олигархов, считает, что на формирование его личности в разное время оказали влияние весьма незаурядные персонажи.
Самым первым в их ряду был его дед - Эрл Р. Браудер (Earl R. Browder), убежденный сталинист, возглавлявший с 1932 по 1945 год коммунистическую партию США. Старик умер в 1974-ом, когда Уильяму исполнилось 9. 'Конечно, для меня тогда он был просто дедушкой, крепко пропахшим трубочным табаком', - вспоминает Уильям Браудер, который родился в Соединенных Штатах и позднее переехал в Великобританию. У него сохранились и другие воспоминания о старом Браудере - дед был человеком принципиальным и нередко заступался за мальчика.
По прошествии нескольких десятилетий его внук тоже стал защитником - 'рыцарем' прав акционеров, по его собственному выражению. Он подает судебные иски, пытаясь таким образом заставить российские компании вести более прозрачную бухгалтерию и допускать акционеров к управлению. А отточить стиль ему помог другой наставник - Эдмонд Дж. Сафра (Edmond J. Safra), мультимиллиардер и основатель Республиканского Национального Банка Нью-Йорка.
В отличие от далекого предка-коммуниста, мистер Сафра был великим капиталистом. Он стал молодому Браудеру другом и, кроме того, субсидировал Hermitage Fund, хеджинговый фонд, который Уильям открыл в 1996 году. Сегодня это один из самых крупных хеджинговых фондов, связанных с Россией, его активы оцениваются в 1.4 миллиарда долларов.
По словам самого Браудера, он получил от старшего друга нечто большее, чем финансовую поддержку. Умерший в 1999 году Эдмонд Сафра оставил ему свое мировоззрение. 'Почему я затеваю эти споры? Да потому, что люди, интересы которых я отстаиваю, - это мои клиенты, вложившие свои деньги в мой фонд', говорит Браудер. - Вот та мудрость, которую я от него унаследовал'.
И наконец, еще одна значительная фигура, о которой Браудер говорит с большим уважением - это российский президент Владимир Владимирович Путин, которого критики обвиняют в подавлении свободной прессы и фактической реставрации однопартийной системы в стране. Путина все чаще и чаще называют авторитарным лидером.
'А нам и нужен авторитарный лидер - человек, имеющий власть над мафией и олигархами, - говорит Браудер. - Путин оказался моим самым главным союзником в России. Утверждать, что здесь отсутствует свободная пресса, - это все же преувеличение. Да, критиковать Путина в прессе нельзя; зато всех остальных - можно'.
Иметь главу государства на своей стороне - это, конечно, большое преимущество, особенно если у тебя так много влиятельных врагов. А уж их у господина Браудера предостаточно. 'Я же постоянно ссорюсь с российскими компаниями', похвастался он, говоря о своих попытках заставить их вести открытую бухгалтерию, платить дивиденды наличными и предоставлять равное представительство сторонним акционерам.
В 90х годах он затеял конфликт с олигархом Владимиром Потаниным из-за эмиссии акций нефтяной компании 'Сиданко', которая грозила понизить стоимость пакетов менее крупных акционеров. В результате российские власти аннулировали эту эмиссию, что сохранило только Hermitage Fund 63 миллиона долларов.
'Меня здесь практически все ненавидят', сообщил директор фонда, продолжая сыпать именами и названиями компаний, которым также 'посчастливилось' попасть в число его противников из-за нарушений прав акционеров. Он упомянул Анатолия Чубайса, председателя РАО ЕЭС, российской энергетической монополии; Рема Вяхирева, бывшего руководителя Газпрома, российской газовой монополии; и даже американскую аудиторскую компанию PricewaterhouseCoopers. 'Но я и не для того приехал, чтобы меня тут любили'.
Господин Браудер ведет боевые действия не в одиночку. Например, свой последний иск против Сургутнефтегаза, четвертой по величине нефтяной компании в России, он подал в Сибирский Областной Суд совместно с Российской Ассоциацией защиты инвесторов и большой группой мелких акционеров Сургутнефтегаза, а также еще двух хеджинговых фондов - Московского Prosperity Capital и Нью-Йоркского Firebird Fund.
Истцы утверждают, что руководители Сургутнефтегаза нарушают права акционеров, незаконно управляя 62 процентами голосующих акций через разнообразные сомнительные дочерние предприятия. Кроме того, по их сведениям, Сургутнефтегаз выплачивает мизерные дивиденды по сравнению с конкурентами, такими как Лукойл, Юкос и Сибнефть. Сургутнефтегаз выплачивает дивиденды в размере 1 процента от чистой прибыли компании на акцию, тогда как акционеры Сибнефти получают 94 процента, Лукойла - 28 процентов, а Юкоса - 23 процента.
Решение суда в пользу группы акционеров, если таковое будет вынесено, должно принести немалую финансовую выгоду. С другой стороны, этот иск - начало длительной тяжбы с Сургутнефтегазом, преданным Кремлю нефтяным гигантом, который вполне неплохо обращается с сотрудниками и платит большие налоги в государственный бюджет.
Раиса Ходченко, официальный представитель компании, отказалась от комментариев по поводу иска, сославшись на то, что никто из руководства компании еще не видел и не читал его.
Некоторые аналитики согласны с иском Браудера в том, что многие инвесторы разделяют мнение, что правила финансовой отчетности, принятые в Сургутнефтегазе, занижают чистый доход компании, и, следовательно, -дивиденды. Однако, несмотря на это, их шансы на победу не так уж велики, даже при том, что они объединили усилия. Три года назад Prosperity Capital уже подавал подобный иск и проиграл.
'В России еще не было ни одного случая, чтобы такой иск был выигран', - говорит Стивен Дашевский (Steven Dashevsky) из Aton Capital, московской брокерской фирмы.
По словам Дашевского, президент и генеральный директор Сургутнефтегаза Владимир Богданов, считается в далеком Ханты-Мансийске едва ли не национальным героем, поэтому 'вероятность того, что местный суд отстранит его от руководства компанией, которая является образцовым юридическим лицом в регионе, чрезвычайно мала'. Более того, громкий процесс заставит Сургутнефтегаз ввести долевой контракт, как принято в других крупных российских компаниях.
Тем не менее, при Путине холодная атмосфера, в которой ведутся подобные процессы, возможно, слегка потеплеет. Один из депутатов российского парламента уже пытается провести законопроект, который должен заставить российские компании рассчитывать дивиденды исходя из стандартного определения чистого дохода. А это и есть одно из обвинений против Сургутнефтегаза.
'При Путине для инвесторов задули более благоприятные политические ветры', говорит Йен Хэйг (Ian Hague), один из партнеров Firebird Fund. 'Мы имеем шанс проверить, готов ли президент выполнить свое обещание и расчистить поле для инвесторов. С этим связана и ситуация в Сургуте, которому следует поступать так же, как и большинству российских нефтяных компаний - выплачивать дивиденды и честно декларировать чистый доход'.
Хотя 'неуживчивый характер' господина Браудера не позволяет ему обзавестись здесь друзьями, его деятельность приносит немалый доход, поскольку помогает защитить инвестиции фонда и поднять цену акций, которыми этот фонд владеет. Hermitage Fund принес 67 процентов прибыли в 2003 году, а его средний годовой доход за все время работы - 33 процента.
Господин Браудер уверен в своей победе в текущем процессе. 'Мы пойдем дальше по инстанциям, дойдем и до Конституционного Суда, если потребуется', - объявил он.
А что касается его личных политических взглядов, он не считает себя коммунистом, как его дед. Он уже многие годы поддерживает Демократическую Партию Соединенных Штатов.
Если же ему случается вступить в политический спор с кем-нибудь из своих американских родственников, говорит он, 'единственное, на чем мы сходимся, это на том, что от Джорджа Буша надо избавляться'.
