Переместимся в Палату лордов - там вчера разворачивались главные события. Теперь у них появился буклет на русском языке в качестве путеводителя для российских туристов.
Как же им, россиянам, после блестящей победы президента Владимира Путина, должно быть полезно увидеть подлинную демократию в действии, где legislation ('законодательная деятельность', как это переведено в брошюре) осуществляется выводком потомственных пэров, назначенцев, телеведущих, рекламщиков, всеми забытых министров, которые заходят на огонек просто, чтобы согреться, и самого главного из всех - соседа премьер-министра по комнате.
Так получилось, что галерея для посетителей была почти пуста, и никого, кто выглядел бы похожим на русского, я не заметил. А жаль, ведь ему представился бы редкий шанс узнать, в чем по конституции заключается роль соседа премьер-министра по комнате в британской жизни.
Да, лорд Фолконер (Lord Falconer) - лорд-канцлер - говорил о законопроекте, касающемся предоставления убежища и иммиграции, и в этот раз он не занимал свое традиционное место на woolsack, или мешке с шерстью, как сказали бы наши друзья с востока, если бы у них было нечто подобное при их примитивной форме правления, где не найдешь ни одной шкурки мертвого горностая.
Вместо этого Его Милость встал, причем слева от него находился королевский трон. Перед троном находятся ступени трона - steps of the throne - русские легко запомнят по ассоциации со словом 'степи'.
Одну вещь, конечно, туристы никогда не смогли бы в полной мере понять и оценить - то свежее чувство наслаждения, которое мы, регулярные посетители, испытали, услышав, как представитель 'новых лейбористов' признает, что они чего-то не поняли.
Все началось как-то слишком рано. Лорд Лестер (Lord Lester) выступал по теме 'Закон о правах человека'. Краткость - не главная черта лорда Лестера, поэтому тори коротали время, готовясь заняться лордом Фолконером.
Вдруг лорд Лестер заявил: 'Ну, если никто ничего больше не хочет сказать, то я, пожалуй, сяду'.
Сядет? Заткнется? Какая паника поднялась в чайных! Сахарницы и булочки полетели на пол, когда здание моментально облетела весть, что Фолконер уже встал!
Пэры, дремлющие на малиновых скамьях, вздрогнули и проснулись. Я тоже. Лорды валом повалили в зал: некоторые из них при этом развили скорость до двух миль в час.
Все они собрались, чтобы услышать о снятии законопроекта, сопровождаемом даже извинением, признанием, что министры что-то неправильно поняли! На это стоило посмотреть: такое зрелище сравнимо разве что с появлением северного сияния в небе над Бонгором.
Поэтому, говоря от имени government или правительства, лорд Фолконер вынужден был обратиться к вопросу о подаче апелляций соискателями политического убежища, если их притязания на то, чтобы остаться в Британии, будут отклонены. В первоначальном варианте закона на этом бы все и кончилось: их просто выставили бы из страны.
Но несколько лордов-юристов, в том числе лорд Верховный судья, заявили, что это - вопиющая несправедливость. Они настаивали на необходимости некоей апелляционной процедуры.
Но еще важнее точки зрения лорда Верховного судьи, конечно, была точка зрения лорда Ирвина, бывшего лорд-канцлера, который никогда не зубрил конспекты вместе с Тони Блэром (Tony Blair), но был его наставником, когда премьер-министр начинал свою адвокатскую карьеру.
Дерри Ирвин (Derry Irvine), выпучив глаза и побагровев лицом, сотрясаясь всем телом от негодования, выступил с угрозой произнести речь во время second reading, или второго чтения, и подвергнуть критике своего преемника!
Какая бы жуткая дилемма при этом возникла: кто главнее - наставник премьер-министра или его сосед по комнате?
В конечном итоге, многовековая традиция прецедентов указывала на то, что соседу придется отступить.
Он не сказал, какую форму примет эта апелляционная процедура: русским просто придется вернуться к заседанию committee или комитета, а затем к third reading - третьему чтению.
