Теоретически можно предположить, что понятие 'политическая преемственность' предполагает наличие квалифицированных рядовых и руководящих кадров, способных встать у руля во время политических перемен, а это подразумевает наличие политической культуры, которая может содействовать смене власти мирным путем.
В то же время на практике это понятие, похоже, утратило свое прежнее значение. Когда политическая преемственность становится свершившимся фактом, возникают такие понятия, как 'наследование власти' или 'политическое наследование'.
В этом отношении арабский мир, как обычно, отличается от других уголков мира многими политическими особенностями, в том числе такой чертой, как 'наследственная политическая преемственность' правящего режима.
Исследование этой проблемы было в арабских странах под запретом, однако под напором требований перемен, которые охватили регион, стали известны намерения властей, остававшиеся более полувека тайными.
Возможно, вопрос об 'унаследованной' политической преемственности в арабском мире не представляется странным в условиях политической дряблости и застоя, которые были свойственны государствам и народам региона на протяжении последнего полувека.
Логичным представляется также постановка этой проблемы сейчас, поскольку она, похоже, станет одной из основных черт арабской политики в ХХI веке. Поэтому важно подвергнуть ее критическому анализу, чтобы понять, к чему может прийти регион в долгосрочной перспективе.
Прежде всего, необходимо обратить внимание на то, что это явление свойственно не только арабскому миру, оно также наблюдается и в ряде других развивающихся стран. Подобное произошло, например, в Азербайджане, когда нынешний президент Ильхам Алиев стал преемником своего отца Гейдара Алиева. Дело не обошлось без фальсификации итогов выборов в пользу сына-преемника.
Несмотря на общую схожесть, это явление приобретает другой характер в арабской реальности. Из исключительного случая оно становится чуть ли не общим правилом в современной арабской политике.
Множатся факторы, которые стоят за этим явлением и объясняют причины его появления, однако они не могут служить оправданием его распространения и закрепления в политической реальности арабского мира.
Первым и главным фактором является господствующая в арабском обществе боязнь перемен, которую наследуют целые поколения арабов и которая приводит к появлению саддамов и других подобных ему диктаторов.
Второй фактор заключается в проводимой нынешними арабскими правительствами политике подавления и террора в отношении своих народов, что уменьшает шансы появления действенных оппозиционных сил.
Третьим фактором следует признать отсутствие реальной альтернативы или наличие ее при отсутствии механизма, который мог бы привести к перемене власти в арабских странах. В результате этого арабские народы потеряли веру в возможность какой-либо альтернативы существующему режиму.
Четвертый и последний фактор заключается в господстве политического безразличия среди арабских народов, когда каждый печется лишь о своей личной выгоде и своих узких интересах, особенно после того, как правящая элита убедила народные массы в том, что она сильна и незаменима.
В таком идеологическом климате, где утрачено желание перемен, добровольная смена власти в арабском мире становится лишь романтическими мечтаниями.
Что же можно ожидать в подобной обстановке, когда административная реформа и мирная передача власти стали в арабских странах мечтой политических идеалистов. Насильственная смена власти более понятна массам, однако они не имеют решимости осуществить ее.
В то же время множится число оправданий явления политической преемственности в арабском мире. Говорят, что арабы не достигли еще периода 'политической зрелости' и они, с одной стороны, не способны к переменам, а с другой - не обладают инструментами для их осуществления.
Кроме того, в мозгах арабов не сложилось еще понятие современного государства, то есть государства, которое управляется коллегиально, а не единолично, и в котором не может иметь места какая бы то ни было попытка незаконного наследования власти. Еще одним характерная черта этого явления: бегство от решения основополагающих проблем в арабском обществе делает политические перемены весьма сложным, если не невозможным, делом.
Неудивительно поэтому, что в последнее время иностранные государства все чаще предлагают арабскому миру провести в нем реформы, модернизацию и внедрение демократических ценностей.
Явление политической преемственности уже реально имеет место в арабском мире. Например, оно стало реальностью в Сирии, где президент Бишар Асад занял место своего отца Хафеза Асада, и в конституцию страны были внесены соответствующие изменения.
В Египте постоянно идут разговоры о возможном наследовании власти младшим сыном нынешнего президента Хосни Мубарака Гамалем Мубараком. В Ливии все чаще ходят слухи о желании полковника Муаммара Каддафи проложить дорогу к руководству страны своему сыну Сейфу Аль-Исламу Каддафи. Более того, некоторые объясняют сближение Каддафи с Западом, как часть сделки, которая облегчит осуществление намерения Каддафи передать власть сыну. Свергнутый иракский президент Саддам Хусейн был готов назначить одного из сыновей своим помощником в качестве первого шага на пути к передаче власти, однако судьба распорядилась по-другому.
Политическая преемственность в арабском мире не особенно отличается от того явления, которое получило название 'пожизненный президент'. Это, по существу, две стороны одной монеты. В Тунисе, например, президенту Зейну Аль-Абадину бен Али удалось внести изменения в конституцию страны с тем, чтобы обеспечить себе возможность продление срока президентства в четвертый раз, хотя он всегда отрицал свое намерение стать пожизненным президентом.
Суть проблемы политической преемственности заключается в том, что она является вопиющим нарушением права народа на участие в выборе власти, особенно, когда дело касается наследования. При этом не учитывается воля народа, лишаемого его законного права выбирать того, кто его представляет. Преемственность в этой форме может быть приемлемой, когда народу предоставляется право выбрать между преемником и другим претендентом, а не ставить его перед свершившимся фактом.
Несмотря на то, что арабские руководители постоянно отрицают свои намерения передать власть своим сыновьям, арабские народы чувствуют большое сомнение в искренности этих заявлений. Опасения арабской улицы укрепляет то, что многие руководители арабских стран начали готовить своих отпрысков к принятию власти, путем выдвижения их на видные военные и политические посты с целью приобретения практического опыта, необходимого для руководства страной.
При этом конституции арабских стран, особенно республик, не содержат положения о наследовании власти, наоборот - они предусматривают смену власти мирным путем и обеспечение основных гражданских прав, важнейшим из которых является право выражать свое мнение, включая свободу выбора. Однако в арабских странах эти положения нередко становятся предметом анекдотов и шуток.
Не удивительно поэтому, что арабские режимы все чаще подвергаются внешней критике за попытки передачи власти
по наследству. Некоторые правительства пытаются купить расположение западных стран, чтобы они закрыли глаза на это явление. В результате на Западе крепнет убеждение о неспособности арабов самим выбирать свое руководство.
В заключение следует отметить, что политическая преемственность в арабских странах приобрела особый вид, она стала подлинным отражением положения, сложившегося в регионе. В обозримом будущем трудно ожидать, что это положение изменится к лучшему, поскольку среди арабских народов по-прежнему господствует боязнь перемен.
