Для зарубежного корреспондента перевод из московского бюро в пекинское бюро означает переезд из павшего коммунистического гиганта в псевдокоммунистический гигант. Внешнее сходство впечатляет. Однако гораздо большее впечатление производят внутренние отличия между двумя великими империями коммунизма 20-го века.
Когда я два года назад переехал из Москвы в Пекин, это стало практически безболезненной сменой одной сталинской обстановки на другую. В обоих городах иностранцы традиционно размещаются в больших огороженных забором резиденциях с охраной на входе. В прежние времена у нас не было выбора: власти старались изолировать нас и держать под наблюдением. В наши дни ограничения сняты, теперь и в Москве и в Пекине можно жить в отдельных квартирах, однако резиденции стали дешевым и удобным местом для проживания - особенно если принять во внимание, что на охрану теперь можно не обращать внимание.
В Советском Союзе и Китае корреспонденты были жестко ограничены в свободе передвижения, каждый раз при выезде за пределы столицы им требовалось разрешение. Сегодня все прежние запреты или отменены или соблюдаются не так строго. Однако, несмотря на все разговоры о реформах и свободе, вы все еще можете попасть в беду во время поездок в беспокойные регионы. Местная полиция арестовывала меня за несанкционированные интервью в провинциальных городах и в России и в Китае. В обеих странах независимый журналист до сих пор является объектом для подозрений и притеснений.
Вы легко можете составить длинный перечень общих для двух стран черт: многонациональные империи; ядерные арсеналы; покрытые смогом города; экологические катастрофы; коррупция в органах власти; история, сформированная под влиянием монгольских нашествий и чрезвычайно сильной бюрократии; духовный вакуум, образовавшийся после краха официальной идеологии; растущий разрыв между богатыми и бедными; устанавливаемые бюрократией ограничения на выбор местожительства; и даже страсть к величественным фасадам и широким улицам в столицах, скрывающим бедность миллионов рядовых граждан, живущих в убогих зданиях за фасадами.
Эти параллелей можно перечислять бесконечно много. Однако когда я гуляю по улицам Пекина, я все больше удивляюсь тому, насколько он отличается от Москвы.
Одним из контрастов, который меня всегда поражает - это язык, на котором делают вывески. Китайские бизнесмены любят делать вывески из неона и на английском языке. Стремясь присоединиться к мировой экономике, они уверены в себе и амбициозны - и они рассматривают английский язык как символ статуса.
В Москве же английского языка избегают. В середине 1990-х годов московский мэр запретил использовать английский язык во всех магазинных вывесках. Он объяснял это патриотичным отношением к культуре, однако я рассматриваю это как признание определенной опасности, как широко распространенные опасения того, что русский язык уступает место английскому. Россия не является уверенной в себе страной. Это подвергаемая угрозам, беспокойная, злая страна, до сих пор глубоко возмущенная своим упадком и ищущая козлов отпущения, которых можно во всем обвинить.
Другим резким контрастом является отношение к государственным капиталовложениям. Российские города разрушаются изнутри, страдают от недостатка инвестиций в инфраструктуру. В России я редко видел новые строящиеся здания, однако часто замечал старые дома, растаскиваемые по кирпичику мародерами и ворами. В то время как Китай строит, Россия разрушает саму себя.
Отчасти это происходит из-за проблем со сбором налогов. Российские власти выделяют так мало средств на государственные капиталовложения потому, что их доходы ограничены. Частный сектор также не идет на подобные расходы, предпочитая использовать то, что было создано в прошлом.
Однако, по моему мнению, главная причина этих отличий заключается в том, что китайский народ обладает более долгосрочной перспективой и большей верой в будущее. Китайские предприниматели и власти готовы сегодня делать инвестиции, так как они уверены, что в итоге они получат выгоду. В России у народа нет уверенности в будущем, так как люди веками страдали от воровства и конфискации доходов теми, кто был у власти. С какой стати россиянам делать инвестиции, если от них никогда не было прибыли или пользы?
В отличие от оптимистичных китайцев большинство россиян настроено цинично и пессимистично. Коррупция широко распространена в обеих странах, однако российские чиновники отличаются гораздо большей жадностью. Российские почтовые работники постоянно крадут привлекательно выглядящие посылки, в то время как китайская почта обычно более надежная. Китайские полицейские не требуют взяток так нахально и бесстыдно, как это делают их русские коллеги.
Кто-то сказал, что главное отличие между Россией и Китаем заключается в том, что Китай раньше избавился от коммунизма. И действительно, на улицах Москвы видно гораздо больше коммунистических символов, чем на улицах Пекина. Однако истинное отличие заключается не в идеологии, а в отношении к государству.
Китай понимает, что частный сектор является двигателем экономики. Россия до сих пор поклоняется "сильному централизованному государству". Сторонники этой теории до сих пор убеждены, что российский народ нужно подталкивать и подстегивать, как это делали Петр Первый, Сталин или делает сейчас Путин. Без управления государством народ, по их мнению, ничего из себя не представляет.
