29 марта 2004 года. В годы "холодной войны" бесспорной целью Соединенных Штатов было сдерживание и, если возможно, разгром советской империи. Но мы шли к этой цели осторожно, в четко определенных границах - потому что у Америки мало было таких целей, которые бы оправдывали ядерный Армагеддон. Вот почему Гари Трумен (Harry S. Truman) не захотел добиваться тотальной победы в Корее, а Дуайт Эйзенхауэр (Dwight D. Eisenhower) не захотел помочь венграм в их восстании против Советов. По этой же причине Джон Кеннеди (John F. Kennedy) не добивался сноса Берлинской стены.
Но, когда Советский Союз, наконец, распался, и Соединенные Штаты остались единственной в мире сверхдержавой, многие верили, что наручники "холодной войны" сняты, и теперь, наконец, можно использовать американскую мощь во всем мире. Стало общепринятым отвергать реализм внешней политики как пораженческие "устарелые взгляды".
Но это было ошибкой. Реализм и прагматизм должны всегда руководить нашими действиями за рубежом. Напротив, экстремизм в деле защиты свободы, или чего-либо еще, остается все равно экстремизмом. Те, кто верит в непогрешимость собственных взглядов, проявляют опасную тенденцию не считаться с мнениями других и считать, что цель оправдывает средства. Именно это мы и наблюдаем сегодня в Ираке.
Но давайте проясним ситуацию. Несмотря на все нынешние партийные разногласия в вопросе Ирака, реальность заключается в том, что эта новая "освобожденная от пут" Америка была создана не республиканцами. Все началось раньше. Это либеральные сторонники вмешательства США в мировые дела, приободренные победой США над Советами, объявили, что США могут и должны вмешиваться повсюду в мире, чтобы содействовать "всеобщему добру".
Сегодня советники Джона Керри (John F. Kerry), критикуя президента Буша-младшего за вторжение в Ирак без согласия Организации Объединенных Наций (ООН), удобно забывают о том, что операция 1999 года в Косово была проведена также без согласия Совета Безопасности ООН.
Далее, Слободан Милошевич (Slobodan Milosevic) не был врагом Соединенных Штатов, не поддерживал связей с международными террористами и не разрабатывал оружия массового поражения (ОМП). Так почему же те, кто поддержал акцию против Милошевича, сегодня ставят под сомнение акцию против Саддама Хусейна (Saddam Hussein)?
Правда в том, что проводимая ныне операция в Ираке была предрешена еще в 1998 году, при администрации Клинтона (Clinton), когда она предусмотрела "смену режима" в своей официальной иракской политике.
К моменту нападений 11 сентября 2001 года Бушу-младшему не оставалось иного выбора, как только начать действовать. В обстановке после нападений никакой разумный президент не мог бесконечно пролонгировать состояние "ни войны, ни мира" - когда США и их английский союзник навязали Ираку "запретные для полетов иракской авиации зоны", чтобы защитить курдов в их фактически независимой зоне в Северном Ираке, а также сохраняли в силе болезненные для Ирака санкции и планировали свержение Хусейна.
В тот момент все еще существовали две альтернативы войне, но ни одна из них не была особенно притягательной ни для неоконсерваторов в администрации США, ни для либеральных интернационалистов из числа демократов, которые презирали компромиссы, предпочитая абсолютные моральные принципы.
Одной из альтернатив было сдерживание. В условиях достоверной угрозы военного нападения Хусейна можно еще было убедить дать согласие на свободные инспекции, остановить оказание помощи палестинским террористам-смертникам и прекратить его попытки добиться региональной гегемонии - если бы его заверили в том, что ему будет позволено остаться во власти. Но из опасения, что ее обвинят в раболепстве перед деспотом, осуществляющим политику геноцида, администрация США даже и не пыталась проводить такую политику.
Второй альтернативой было принять все возможные меры к тому, чтобы добиться от Совета Безопасности ООН санкции на нападение. Даже в отсутствие доказательств наличия у Хусейна ОМП остальным великим державам можно было бы дать реальные побудительные мотивы для поддержки США. Вместо этого даже такие государства, как Россия, убедились, что администрация США не учитывает их собственных интересов. И зачем президенту Владимиру Путину соглашаться на американские приоритеты, если США игнорируют его озабоченности по поводу таких российских соседей, как Грузия, Украина, Молдавия и Узбекистан?
Сегодня американскими приоритетами являются борьба с терроризмом и ограничение распространения ОМП. Главным детерминантом отношений США с другими странами должно стать то, как эти страны участвуют в американских усилиях по достижению этих приоритетных целей. Подобные расчеты непопулярны как у либеральных интернационалистов, так и у неоконсерваторов, которые верят в то, что американские демократические ценности следует активно продвигать во всем мире независимо от того, как к этому относятся иностранные правительства. Однако в реальном мире другие страны имеют собственные интересы и перспективы и они едва ли от них откажутся только лишь затем, чтобы оказаться на нужной стороне истории, как ее интерпретирует милостивый американский Большой Брат.
Сейчас, когда американцы в рамках предвыборной кампании нынешнего года спорят о внешней политике, важно пойти дальше обычных клише, печатаемых на наклейках автомобильных бамперов, и поговорить о реальных выборах, перед которыми стоит нация. В конечном счете, американские граждане, вне всякого сомнения, ожидают от своих законно избранных лидеров, что те будут ставить защиту их жизни и свободы выше преследования мессианских видений, какими бы благородными они ни были.
