Президентская избирательная кампания в США набирает силу. Сегодня всеобщее внимание приковано к администрации Буша, которая должна отчитаться по итогам всей своей политической деятельности, начиная с зимы 2001 года. Ей по-прежнему не удается убедить американскую общественность в обоснованности принимавшихся решений. Настоящей проблемой для действующего президента является парламентская комиссия, ведущая расследование событий сентября 2001 г.
Эта комиссия изначально была создана для того, чтобы устанавливать факты, позволяющие искать пути для преодоления ошибок и просчетов того или иного подразделения Белого дома. В результате после объявления войны Белому дому бывшим руководителем правительственной программы по борьбе с терроризмом Артуром Кларком, эта комиссия превратилась в своего рода орудие борьбы с администрацией президента США.
Вместе с тем демократы совершают большую ошибку, продолжая терзать президента. По двум причинам. Во-первых, президент Буш не сделал ничего плохого. А, во-вторых, его предшественник Билл Клинтон - ничего хорошего. Начнем с первой ошибки. Верно ли утверждение, что Дж. Буш-мл. до сентября 2001 г. недостаточно занимался борьбой с угрозой терроризма? Хочется сказать: совсем наоборот! Когда он пришел к власти, Америка еще была в эйфории по поводу своего главенствующего места в мировых делах. Америка в ту пору занималась почти исключительно дипломатией в сфере экономики.
Администрация же Дж. Буша-мл. поставила перед собой задачу разработать программу долгосрочных решений, в которой проблема борьбы с бен Ладеном укладывалась в рамки чисто полицейской задачи. В то время никто, включая ответственного за проведение анти-террористических операций высокопоставленного госчиновника Ричарда Кларка, не мыслил иными категориями. В качестве своей первоочередной задачи Дж. Буш тогда рассматривал поиски компенсаций для России В. Путина за односторонний выход Америки из договора по ограничению стратегический вооружений (ОСВ) от 1972 г. в виде заманчивых предложений по поставкам нефти и сотрудничества в области технологий.
Эта достаточно гениальная смесь из желания создать современную в техническом отношении систему противоракетной обороны и привлекательного предложения своему бывшему противнику по эпохе холодной войны резко контрастировала с непоследовательной политикой Б. Клинтона, который предоставил своему Госсекретарю Мадлен Олбрайт возможность подвергать массированной критике Россию, страны Балтии, Чечню, а сам при этом всячески оттягивал принятие решения по противоракетной обороне. Кондолизе Райс потребовалось всего несколько недель, чтобы подготовить для России предложение о совместном выходе из договора по СНВ с перспективой быстрейшего стратегического примирения. Ее несомненно огромная заслуга состояла в активной поддержке В. Путина в дни, последовавшие за событиями 11 сентября.
Параллельно с проведением подобной политики у президента был план создания в ближайшем будущем одного большого общеамериканского рынка, куда предполагалось включить Аргентину, Бразилию и страны, входящие в Договор стран Северной Америки по свободной торговле. В этом контексте не вызывает удивления тот факт, что госсекретарь Колин Пауэлл во время своей первой поездки по странам Ближнего Востока весной 2001 г. говорил о необходимости введения 'умных санкций' в отношении Ирака, что предполагало 'в большей или меньшей степени' сдержанность в политике по отношению к Ираку при условии интеграции режима Саддама Хусейна в семью арабских народов. И в самом деле: у Америки в тот момент были другие заботы. В частности, застраховаться от возможного шантажа со стороны лобби из наиболее непримиримых стран-членов ОПЕК, возглавляемого пришедшим к власти в Саудовской Аравии принцем Абдаллой. Этой же самой весной 2001 г., по признанию шейха в изгнании Ямани, проживающего в течение последних 25 лет в Бостоне, которое он сделал год спустя, вице-президент Дик Чейни провел тайное совещание. На этом совещании Д. Чейни поставил задачу добиться полной энергетической независимости США от поставок нефти из стран Персидского залива к 2010 г.
Вместе с тем, проблема талибов была явно недооценена в Белом доме. Невестка самого известного директора ЦРУ со времени окончания Второй мировой войны Ричарда Хелмса Лейла Хелмс организовала с благословения Белого дома лобби в Конгрессе в поддержку кабульского режима. Даже если в Вашингтоне и поглядывали с опаской на афганских исламских фундаменталистов, то там все же надеялись как-то их задобрить с помощью Пакистана. В этом смысле известный британский журнал 'Экономист', которую озвучил в начале 2001 г. положение о том, что с исламскими фундаменталистами в Афганистане надо быть поосторожней, поскольку они еще могут пригодиться и стать в будущем союзниками Запада в противостоянии новому неокоммунистическому альянсу Москва-Пекин, был, увы, не одинок в подобной оценке ситуации.
Разве не заслуживают одобрения Дж. Буш и его помощник по национальной безопасности Кондолиза Райс, когда они выразили сомнения в правильности подобного антироссийского и просаудовского мышления, согласно которому современная история рассматривалась как бы в зеркало заднего вида с неизбежным возвратом на политическую сцену эпохи Холодной войны. Что касается всего остального, то представляется, что основа ошибок, допущенных США перед событиями 11 сентября, во многом кроется в бюрократическом противостоянии двух федеральных служб США, на которые и возложена задача по борьбе с угрозой терроризма: ЦРУ и ФБР.
Что касается ЦРУ, то нынешний директор этого ведомства Джордж Тенет, назначенный на эту должность при Б. Клинтоне, и сохранивший свой пост при Дж. Буше, видел свою основную задачу в том, чтобы любым способом сохранить прежние союзы США с Саудовской Аравией и Пакистаном, хотя весь ход развития событий указывал на то, что эти две страны повернулись спиной к США. Имела ли место, как некоторые это утверждают, тайная встреча бен Ладена с представителями разведведомства США летом 2001 г. в Дубае? Нет оснований исключить такую возможность, поскольку ЦРУ в тот момент было крайне озабочено, с одной стороны, проблемой быстрейшей ликвидации террористической угрозы для США, а с другой поддержанием, в частности с помощью чеченских бандитов, напряжения, которое рассматривалось как весьма продуктивный элемент в отношениях с Россией.
ФБР со своей стороны, будучи ведомством, не призванным вести столь сложную политическую игру, в своей работе основывалось на информации, получаемой из местных источников, которая вряд ли могла бы пригодиться для международной работы. Большой удар по ФБР был нанесен в 1995 г., от которого к этому времени ведомство еще не успело оправиться. Тогда ФБР разрабатывало ложный след в Оклахоме, где американские исламисты были ошибочно заподозрены в совершении преступлений неонацистского толка. Итак, разведведомство не вело разведку, а федеральное полицейское ведомство не справлялась со своими полицейскими функциями. При этом руководства обеих этих организаций продолжали вести войну за сферы влияния под аплодисменты либеральных конгрессменов левого крыла Конгресса США, которые еще со времен Уотергейтского скандала ведет неустанную борьбу с этим гигантским американским спрутом о двух головах, обладающим огромным потенциалом тайной деятельности, созданным по образцу и подобию КГБ.
По мере того, как будет продвигаться расследование, все меньше и меньше шансов остается на то, что под вопрос будет поставлена политика президента Дж. Буша-мл. Ведь несмотря на то, что его неправильно информировали разведслужбы страны, он сам сумел правильно оценить угрозу, исходящую от властей Саудовской Аравии, и очень хотел провести масштабное геополитическое переустройство мира, в котором иракскому вопросу отводилась лишь второстепенная роль. Все изменится после событий 11 сентября.
В этом вопросе область нападок демократов на президента заключается в раскапывании давнишних связей семьи Бушей с саудовцами. При этом ему инсинуируется то, что он якобы хотел сохранить дружеские связи с вакхабитским королевством. Бывший советник президента по вопросам национальной безопасности Ричард Кларк высказывается в том же духе, утверждая, что после 12 сентября 2001 г. Администрация президента США думала лишь о том, как нанести удар по Ираку в ущерб непосредственно борьбе с терроризмом.
Помимо того обстоятельства, что показания Р. Кларка вызывают сомнения в силу того, что его прерогативы были автоматически упразднены по причине назначения на пост советника по национальной безопасности Тома Риджа, которое вызвало отставку Р. Кларка в связи с назначением нового министра, подчиненного Т. Риджу, неверно было бы считать, что Дж. Буш каким бы то ни было образом причастен к тому, чтобы давать поблажки своим саудовским друзьям. Скорее наоборот. Как и братья Кеннеди, которые сделали делом жизни покончить со связями отца в мафиозном мире, чем навлекли на себя гнев Коза Ностры, так же и Дж. Буш-мл. сделал все возможное, чтобы обрубить связи отца с миром нефтяных королей. Свержение Саддама Хусейна было совсем не на руку Саудовской Аравии, в самих же США просаудовское лобби неустанно критикует и обвиняет администрацию президента в содеянном. Глашатай идей Дж. Буша-ст. и просаудовского нефтяного лобби США генерал Брент Скоукрофт еще в начале 2003 г. отговаривал Дж. Буша-мл. от вторжения в Ирак.
Все, что удалось наверняка установить членам Комиссии от Демократической партии и в чем обвинить президента, это разрешение, которое был дано членам королевской семьи и членам семьи У. бен Ладена тихо покинуть территорию США сразу же после событий 11 сентября. В сущности, совсем немного для человека, которого многие хотят представить в качестве проводника интересов техасских нефтедобытчиков и саудовских шейхов. Они при этом забывают, что канули в лету благословенные времена шейха Ямани, при котором Саудовская Аравия разыгрывала карту низкой цены на нефть.
Политика нынешнего нефтяного короля и исламского фундаменталиста Али Наоми заключается в удерживании цены на сырую нефть на максимально высоком уровне - в условиях отсутствии гибкости в темпах нефтедобычи в Саудовской Аравии и непрерывно растущей численности населении в этой стране. Помимо весьма развитого у Дж. Буша-мл. эдипова комплекса по отношению к своему отцу, можно констатировать внимание, с которым отнеслось нефтяное лобби Техаса к новой и вредоносной политике саудовских властей в нефтяной сфере.
Стало быть Дж. Буша-мл. нельзя заподозрить и тем более обвинить в особом благоволении к саудовцам. Скорее, наоборот. Данная операция, которую затеяли представители Конгресса от Демократической партии вместе со своим новым союзником Ричардом Кларком, безусловно вредна, особенно с учетом того, что Администрация Б. Клинтона с самого начала его президентства демонстративно пренебрежительно относилась к угрозе терроризма, которую рассматривала как архаизм, и вредную теорию, заслоняющую солнце прекрасного завтра глобализации. Игнорируя разведдонесения, даже самые точные и достоверные, Б. Клинтон никогда не пошел бы дальше того, чтобы отдать приказ о нанесении ракетного удара по целям, откуда заблаговременно были бы эвакуированы люди, чтобы хотя бы на время успокоить общественное мнение.
Те силы в Европе, которые подстрекают Америку к тому, чтобы забыть о терроризме, и сконцентрироваться на так называемых подлинных проблемах, забывают, что США уже имели опыт экспериментирования с подобным ложным подходом к решению политических вопросов при предыдущем президенте. С тех пор был безвозвратно свернут режим Саддама Хусейна, в Ираке пройдут свободные выборы, М. Каддафи во всеуслышание отказался от программ создания оружия массового поражения, а Иран дал согласие на проведение инспекций своих ядерных объектов, от чего Саддам упрямо отказывался. Укрепляет свои позиции правительство Афганистана.
Кто в этих условиях может говорить о стратегических ошибках президента Буша? Демократы, находящиеся в оппозиции, лучше бы озаботились - по примеру сенатора Керри - вопросами расследований пропагандистских перегибов, допускавшихся неоконсерваторами, и выступали бы за усиление темпов ведения антитеррористической войны, вовлекая в нее новых союзников из числа сторонников в России, Иране, Индии, а не занимались бы муссированием необоснованных подозрений в адрес мужественного президента, который с честью выдержал трудное испытание и делал все, что мог, а зачастую даже и более того.
Я взялся за перо отнюдь не для того, чтобы пожелать победы на выборах республиканцам, а наоборот меня к этому побудила искренняя симпатия к Джону Керри, который не сможет занять Овальный кабинет, если ему не удастся разделить с нынешней Администрацией цели этой войны.
