"Принимая во внимание стремление правительства иметь однопартийный парламент . . . следует отметить, что заявления президента и других руководителей о том, что выборы были демократическими и справедливыми, очень далеки от реальности. Мы надеемся, что наблюдатели объективно сообщат о многочисленных нарушениях избирательного законодательства и случаях обмана, которые имели место как в предвыборный период, так и во время голосования и подсчета голосов. Злоупотребления властью и административными ресурсами в предвыборный период . . . создали очень неблагоприятную обстановку для оппозиционных политических партий. Правительственные чиновники оказывали давление на сотрудников избирательных комиссий с целью повышения результатов правительственной партии за счет оппозиционных организаций. . . Президент популярен настолько, что власти могли одержать убедительную победу и без подтасовок, нарушения законов и запугивания. Однако руководство страны сделало все, что было в его власти, чтобы не допустить оппозиционные партии в парламент".
С первого взгляда многие могут предположить, что это заявление относится к парламентским и президентским выборам в России. В конце концов, те прошедшие с изъянами выборы практически во всем мире были названы нечестными и непредставительными.
Однако это заявление было сделано грузинской правой оппозицией после прошедших 28 марта 2004 года выборов. По результатам этих выборов кроме проправительственного Национального движения в новый парламент прошли только партия правой оппозиции и политическое движение руководителя Аджарии Аслана Абашидзе (так в тексте - прим. пер.). Более того, грузинские оппозиционные партии были глубоко озабочены комментариями, сделанными после выборов президентом Михаилом Саакашвили, в которых он сказал, что ему не нужна оппозиция в парламенте, которая сможет помешать его усилиям по осуществлению реформ.
Что это, весомое заявление о том, что Грузия движется в направлении однопартийного государства?
Наиболее удивительно наблюдать, как политические процессы в Грузии и России движутся в тандеме - появление сильной президентской власти, доминирование проправительственной партии в законодательном органе власти, и поддержка такого развития событий большинством населения в обеих странах. Директор Института политических исследований Сергей Марков охарактеризовал режим Путина как "плебисцитную демократию, основанную на воле большинства", в которой избранным правителям "время от времени приходится нарушать демократические принципы во имя прогресса". Не подходит ли эта фраза и для описания режима Саакашвили?
Если да, то это означает абсолютную необходимость "управляемого плюрализма" как переходного этапа от диктатуры к нормальной демократии в обществах, испытывающих нехватку стабильных функционирующих демократических институтов.
Все это перекликается с другим вопросом, затронутым Дэвидом Мэлоуном (David Malone) и Саймоном Честерманом (Simon Chesterman) в газете "Globe and Mail". В статье, озаглавленной "Не нужно освобождать и после этого уходить", говорится, что "процесс создания новых государств длится дольше, чем избирательный цикл в Соединенных Штатах", и что для установления стабильности необходимо потратить много времени и ресурсов. Действительно, проведение выборов без создания соответствующих институтов будет иметь контрпродуктивный эффект. Авторы отмечают, что "политическая жизнь в Боснии, в которой Дайтонскими соглашениями предусмотрено множество выборов в условиях отсутствия многонациональных партий и перспектив примирения, будет лишь еще больше поляризована". В подобных условиях, не является ли управляемый плюрализм предпочтительным решением для выполнения долгосрочной задачи построения стабильной демократии?
В Грузии и России в эпоху правления Шеварднадзе и Ельцина во власти царил партийный плюрализм (это, помимо всего прочего, привело к тому, что законодательные органы были слабыми и неэффективными). Из появления большего количества голосов не следует возникновение более сильных институтов государства. И у Путина, и у Саакашвили есть мандат на осуществление перемен. Давайте посмотрим, что они сделают со своей властью и политическим капиталом, и будем судить о них по их результатам.
