Михаил Ходорковский, арестованный экс-глава нефтяного концерна Юкос, приносит публичное извинение президенту Путину и русскому народу
Михаил Ходорковский держался почти полгода. Но на прошлой неделе мужество самого богатого человека в России, по-видимому, было сломлено. Ходорковский, с 25 октября сидящий в московском следственном изоляторе 'Матросская тишина' по обвинению в махинациях и неуплате налогов, передал своему адвокату статью. Под заголовком 'Кризис либерализма в России' статья появилась в экономической газете 'Ведомости'. Правда, заголовок мог бы быть и короче: Mea culpa - я виноват.
При проведении сомнительных реформ и приватизации, российские либералы, 'к коим я отношу и себя, грешного', думали прежде всего о себе, забыв 90 процентов населения, говорится, в частности, в статье. Затем автор высказывает похвалу тому, кто отправил его за решетку, - Владимиру Путину. И хотя, отмечает автор, 'он не либерал и не демократ, но все же он либеральнее и демократичнее 70% населения нашей страны'. Путин, легитимность которого несомненна, является 'гарантом целостности и стабильности страны'.
Одновременно Ходорковский пообещал покорность и очищение. 'Для меня же Россия - Родина. Я хочу жить, работать и умереть здесь. Пришло время задать себе вопрос: что ты сделал для России? Чтобы исправить ошибки приватизации, нужно заставить таких предпринимателей, как он, поделиться с народом'.
Удастся ли падшему олигарху самобичеванием добиться освобождения или помилования, вызывает сомнения. Все предпринятые по сей день шаги Кремля и решения органов юстиции демонстрируют, что Путин хочет на примере Ходорковского и других владельцев концерна Юкос создать прецедент.
Ходорковский - не только один из олигархов, которые в дикие 90-е годы при помощи ловкой приватизации создали себе миллиардные состояния. Он также открыто финансировал либеральную оппозицию, делал ставку на тесные контакты с США и заявлял, что хочет создать нефтяной концерн, равноценный крупнейшим в мире и не зависящий больше от Кремля.
С весны 2003 г. несколько десятков следователей Генеральной прокуратуры и ФСБ искали улики против Ходорковского и Ко, якобы, по личному приказу Путина. И, наконец, в конце июня дело было сделано: сначала за решетку попал руководитель отдела безопасности Юкоса, несколько позже друг Ходорковского и совладелец концерна Платон Лебедев.
Ядром обвинения, выдвигаемого против Лебедева, Ходорковского и их коллег-миллиардеров, является мошенническая приватизация концерна по производству удобрений 'Апатит'. В 1994 г. контролируемая Ходорковским и Ко фирма 'Волна' приобрела за символическую цену в 225 000 долларов государственный концерн с условием инвестировать в него в течение года 283 миллиона долларов. 'Волна' выполнила это условии позже, но зато, по собственным данным, до 2003 г. ее инвестиции составили 309 миллионов.
Ничего необычного не было тогда в задержке инвестиций. В 2002 г. Ходорковский договорился с Министерством государственного имущества о том, что его холдинг 'Менатеп' произведет доплату в государственную казну в размере 15,5 миллиона долларов. Еще в апреле 2003 г. генеральный прокурор России Владимир Устинов написал Путину, что по этому делу 'для дальнейших действий никаких оснований нет'. Но когда сам Путин направил следователей, генпрокурор дал задний ход и арестовал Лебедева.
Этот поворот - не единственное доказательство того, что в деле Юкоса речь идет, в первую очередь, не о справедливости, а о политическом наказании по заданию Кремля. Государственные ведомства упрекают олигархов и их компании в неуплате налогов в миллиардных размерах путем создания за границей дочерних предприятий или с помощью налоговых лазеек в экономически отсталых регионах России. Но так поступали почти все российские компании. И система эта, возможно, была сомнительной, с моральной точки зрения, но легальной. Но этот момент отсутствует в официальной кремлевской пропаганде. Другие олигархи, которые такими же сомнительными методами заложили основы своих состояний остались в большинстве своем целыми и невредимыми.
Другие нарушения законодательства со стороны следователей и в судебных решениях против экс-олигархов также указывают на политическую подоплеку: адвокаты после беседы с их подопечными подвергаются обыску, документы конфисковываются. Важные заседания суда, тесно сотрудничающего с генпрокуратурой, вопреки Уголовно-процессуальному кодексу, проходят за закрытыми дверями. На другие заседания адвокатов даже не приглашают. Кроме того, обычное для экономических преступлений освобождение под залог было отклонено.
