В прошлом году, когда был поднят вопрос о военном вторжении в Ирак с целью его разоружения, моя страна стояла в жесткой оппозиции к такому шагу, так как мы были убеждены, что Ирак не представлял собой непосредственной угрозы миру и не имел связей с 'Аль-Каидой', и что сначала необходимо тщательно взвесить все последствия войны.
В то время позиция Франции, которую разделяли многие страны и часть американцев, была облита потоками презрения. Хотя многие американцы протягивали мне руку личной дружбы, за что я чрезвычайно им благодарен, я слышал также множество дискредитирующих и ложных обвинений, возводимых на Францию в прессе.
Дипломатический ураган того времени уже улегся. Сегодня все мы осознаем, насколько важны все те вещи, которые объединяют нас - от нашей общей борьбы с терроризмом до нашего совместного присутствия в региональных конфликтах на Гаити, в Афганистане, в Косово и других 'горячих точках'.
И поэтому велико было мое удивление, когда в последние несколько дней я стал свидетелем новой бурной кампании необоснованных обвинений в прессе против моей страны. Эти обвинения, распространяемые несколькими влиятельными консервативными журналистами в США, появились в связи с недавним расследованием деятельности ООН в Ираке по программе 'нефть в обмен на продовольствие' в последние годы правления Саддама Хусейна.
Если верить этим сведениям, правительство Франции требовало от французских компаний платить 'откат' - иными словами, взятки - иракскому режиму в обмен на то, что именно с ними впоследствии заключались контракты. Говорят, что Париж смотрел на это сквозь пальцы.
Я хочу, чтобы меня абсолютно однозначно поняли. Единственная цель, с которой могла появиться эта совершенная клевета - опорочить Францию, которая столь долгое время была другом и союзником Соединенных Штатов.
Как бывший посол Франции при ООН, я могу объяснить, как работала программа 'нефть в обмен на продовольствие'. Ее открыли в 1996 году для того, чтобы смягчить гуманитарные последствия введения международных санкций против Ирака, чтобы иракцы получали товары первой необходимости. Эта программа, по которой Ираку позволялось экспортировать определенное согласованное количество нефти, а деньги, вырученные за нее, должны были использоваться для покупки продуктов питания и других необходимых вещей, управлялась Организацией Объединенных наций и инспектировалась членами Совета Безопасности.
С самого 1996 года до конца действия программы в 2003 году каждый контракт на каждую гуманитарную поставку предварительно должен был быть единогласно одобрен всеми 15 членами Совета Безопасности ООН, включая и Францию, и Великобританию, и Соединенные Штаты. Полные копии контрактов направлялись в США и Великобританию, которые открыто запрашивали их для ознакомления и первыми узнали бы, если бы действительно кто-то действовал не по правилам. Хотя реализация некоторых контрактов и приостанавливалась усилиями делегаций США и Великобритании по соображениям безопасности, ни один контракт за все время работы программы не был приостановлен потому, что были вскрыты факты должностных преступлений, таких, как получение 'откатов'.
Имели ли место взяточничество и коррупция при проведении программы? Честно говоря, не знаю. Ирак не был страной с рыночной экономикой; к тому же, он был постоянно в режиме международных санкций. Таможенники просто не имели выбора - они должны были считать цены, устанавливаемые внешними поставщиками, 'разумными и приемлемыми' - именно такой критерий использовался в секретариате ООН, и у них не было возможности проверить, действительно ли были завышены цены по некоторым контрактам.
Поэтому Франция полностью поддерживает проведение независимого расследования, инициированного ООН. Тайное должно стать явным.
Много ли получала Франция от контрактов по программе 'нефть в обмен на продовольствие', как заявляли недавно некоторые консервативно настроенные журналисты? Конечно, нет. С самого начала до самого конца французские компании получили восемь процентов от всего объема заказов. По объему поставок в Ирак мы стояли на восьмом месте. К тому же, немалое количество из тех контрактов по этой программе, которые были названы 'французскими', на самом деле просто проходили через французские филиалы, дочерние предприятия и поставщиков агентских услуг иностранных компаний.
Среди них были и американские фирмы, поставлявшие оборудование для нефтедобычи, включая несколько дочерних предприятий Halliburton (Halliburton - американская корпорация, обвиняемая в завышении цен на топливо, поставляемое для группировки коалиционных войск в Ираке и незаконном лоббировании получения правительственных подрядов на восстановление нефтяной инфраструктуры после свержения режима С. Хусейна - пер.). Сумма их контрактов, заключенных через французские дочерние компании, превысила 200 миллионов долларов.
Еще говорят, что деньги, полученные за выполнение контрактов по программе 'нефть в обмен на продовольствие' проходили исключительно через французский банк BNP Paribas. Снова неверно: 41 процент всех платежей проходил через J.P. Morgan Chase Bank, который, как и BNP, был уполномочен на то Организацией Объединенных наций и одобрен членами Совета Безопасности.
Итак, остается всего одно обвинение в наш адрес: якобы позиция Франции и по программе 'нефть в обмен на продовольствие', и по Ираку в целом строилась только на стремлении получать нефть. Но только Франция никогда не была главным потребителем иракской нефти. В 2001 году всего восемь процентов нефти из Ирака было закуплено Францией, а Соединенные Штаты в том же году импортировали 44,5 процентов этого объема и все это время оставались импортером номер один.
Сейчас, когда ООН снова рассматривает вопрос возобновления своего присутствия в Ираке, и когда все мы согласны, что для того, чтобы помочь этой стране возродиться стабильной и суверенной, необходимо самое тесное международное сотрудничество, я совершенно не понимаю, зачем нужна эта кампания обвинений. И не понимаю, зачем нужно второй ее смысл скрывать за кулисами.
Жан-Давид Левитт - посол Франции в Соединенных Штатах Америки
