Пекин. - Когда китайскому руководству задают вопрос, почему КНР с ее бурным экономическим ростом и усиливающимся влиянием в мире до сих пор не приступила к демократическим реформам, ответ обычно сводится к следующему. Страна слишком велика, с очень бедным и малообразованным населением, и слишком нестабильна, чтобы можно было передать политическую власть в руки народа.
Подобные объяснения обычно выдерживаются в прискорбных тонах с жалобой на обстоятельства: Китай, мол, на самом деле хотел бы стать либеральным государством, но единственная загвоздка в том, что Коммунистическая партия Китая (КПК) должна еще некоторое время сохранять полную монополию на политическую власть в стране.
Показателен в этом отношении случай с Гонконгом, свидетельствующий, что это 'некоторое время' может сильно затянуться.
Бывшая британская колония Гонконг - небольшая, компактная по китайским меркам территория - перешел под контроль КНР в 1997 г. Население Гонконга высоко образованно, многоязычно и ориентировано на западные ценности и образ жизни. Здесь отмечается низкий уровень преступности, экономика очень гибкая и чутко реагирует на потребности рынка. Пребывание поочередно под британским и китайским владычеством, выработало у населения этой страны большую гибкость и прагматизм.
При показателе ежегодного дохода на душу населения в 24 750 долларов США население Гонконга в 25 раз богаче, чем сограждане из континентального Китая. По данным Всемирного банка, оно занимает пятнадцатую строчку в списке самых обеспеченных народов мира. Это также одно из самых богатых мест в мире, где граждане не имеют право свободно выбирать своих руководителей. По этому показателю Гонконг обходит разве что Кувейт, находящийся на 34-м месте.
Тогда почему в Пекине на этой неделе было принято решение лишить Гонконг права на движение в сторону обретения демократических свобод, так сказать, в местном масштабе, которые, как полагали многие, были гарантированы целым рядом законов, регулирующих особый статус этой территории в составе КНР?
Специалисты по Китаю придерживаются того мнения, что руководство КНР не готово идти на выполнение принятых на себя обязательств, а также с недоверием относится к идее предоставить народу более широкие возможности управлять своими делами.
'Проблема Гонконга не носит юридический характер. Вопрос в том, готово ли гонконгское общество к демократическому правлению?', - считает Ши Инхонг (Shi Yinhong), эксперт по политическим вопросам Пекинского Народного Университета. 'Проблема заключается в том, что если сейчас в Гонконге провести прямые выборы, на них могут победить люди критически настроенные по отношению к центральным властям страны'.
'Честно говоря, - заметил г-н Ши, - на это китайские руководители пойти не готовы'.
Демократия на протяжении длительного периода времени была чуждой и далекой теорией для китайского политического руководства. Даже во время выступлений в поддержку демократических требований на площади Тяньаньмынь в 1989 г., большая часть зачинщиков студенческих волнений имела лишь смутное и весьма отдаленное понятие о демократии, наглядным подтверждением чему стало создание аллегорической фигуры Богини Демократии из папье-маше, очень смахивавшей на Статую Свободы. Демократия воспринималась как-то по-голливудски: Эллис Айленд (Ellis Island) и шляпы-треуголки.
Теперь все по-другому. Демократия в Гонконге и на Тайване - а эти две территории рассматриваются в качестве жизненно важных с точки зрения безопасности и международного престижа - является непосредственной и прямой угрозой для руководства КНР.
Власти в Пекине рассматривают Тайвань как часть Китая. Однако это островное государство далеко ушло от контроля со стороны материкового Китая в своем демократическом развитии на протяжении последних 15 лет. Китайское руководство полагает, что президент Тайваня Чэнь Шуй-бьян (Chen Shui-bian) намерен превратить Тайвань в независимое государство в полном смысле этого слова - с необходимым юридическим оформлением статуса и международным признанием в качестве такового. При подобном исходе событий, как неоднократно предупреждали в Китае, война будет неизбежна. Тем не менее, несмотря на все это, на прошедших в прошлом месяце президентских выборах жители острова избрали г-на Чэня на второй срок.
Когда-то Гонконг воспринимался в Китае как курочка, несущая золотые яички. Здесь полагали, что Гонконг, 'вернувшись в отчий дом' по-братски поделится с остальной страной своим богатым капиталистическим опытом. Когда в 80-х гг. прошлого века Ден Сяопин (Deng Xiaoping) приступил к переговорам с Великобританией о возвращении города-государства под китайскую юрисдикцию, обещания о предоставлении присоединяемой территории прав на демократизацию общества в первом десятилетии ХХI века казалось делом весьма отдаленным и не особенно рискованным.
Теперь, однако, после того, как в прошлом году по улицам Гонконга прошла многотысячная демонстрация против законопроекта о национальной безопасности, который Китай намеревался навязать Гонконгу, а за ними последовали многочисленные протесты с требованием предоставления большей свободы местным органам самоуправления, Гонконг наряду с Тайванем стал для китайского руководства зоной политического кризиса и соответственно объектом повышенного беспокойства.
Во времена правления Мао Цзэдуна (Mao Zedong) подобная проблема была бы решена быстро и четко: демократов записали бы в контрреволюционеры и для того, чтобы заставить их замолчать, были бы мобилизованы массы. Сегодня властям страны предстоит решить головоломку. У страны больше нет революционной идеологии, которую ее собственные лидеры считали бы выше демократической формы правления. А массы слишком заняты собственным обогащением, чтобы обращать внимание на призывы к мобилизации.
Итак, поиски государственными мужами КНР причин, почему время еще не пришло, условия не созрели, процедуры не найдены, пока не закончены. Они пытаются представить себя сочувствующими демократическим порывам общества, и обеспокоенными и озабоченными лишь вопросами практической реализации оных.
Последней каплей, переполнившей чашу, в отношении Гонконга явилось юридическое истолкование Главного закона - Конституции, по которой живет Гонконг, Постоянным Комитетом Национального съезда народных представителей в Пекине. Это толкование представляло собой незначительное изменение юридической формулировки, благодаря чему Китай получил гораздо большие полномочия в решении вопросов, относящихся к будущему политической системы Гонконга. Власти этой страны никогда в лоб не решали крупные политические проблемы.
Демократия для Китая - это как закон и права человека. Когда он озабочен задачами создания у себя экономики мирового уровня и настоятельно требует со стороны США равного отношения в международных делах, он охотно соглашается с идеями демократии, законодательной реформы, прав человека, заявляя, что они желанны и даже неизбежны в условиях Китая. Так, в марте в Конституцию КНР были внесены поправки, гарантирующие впервые в истории страны защиту прав человека.
Однако все эти обещания пока что выполняются лишь в той мере, в какой это может быть выгодно коммунистическому режиму и не подрывает его устои.
'Партия рассматривает все это как инструмент своей политики, - утверждает видный столичный адвокат, который неоднократно защищал своих подзащитных в суде от произвола властей. - Если инструмент исправно работает, используй его. Если нет - найди другой путь'.
