Миллионы Романа Абрамовича изменили ход чемпионата премьер-лиги; треть недвижимости, приобретаемой в Лондоне иностранцами, покупают его соотечественники. Однако, помимо супербогачей постсоветской эпохи, приковывающих сегодня всеобщее внимание, в Лондоне существует процветающее сообщество простых россиян, для которых столица стала родным домом.
Камилла Мэббот поглаживает стену; я следую ее примеру. На ощупь ее поверхность гладкая и прохладная, а по расцветке - это калейдоскоп оттенков светло-бежевого. 'Мы обычно покрываем стены венецианской штукатуркой. Русским это нравится, - говорит Мэббот. - Это очень кропотливая работа, но по вечерам она дает приятное освещение'.
Мэббот - менеджер по маркетингу в фирме братьев Кэнди, занимающихся дизайном роскошных квартир для очень богатых людей. Она показывает мне двухуровневую квартиру с тремя спальнями в Мэйфэре, центральном районе Лондона, выставленную на продажу за пять с небольшим миллионов фунтов. Мэббот не говорит, сколько всего клиентов у братьев Кэнди, но две трети из них - россияне. 'В списке наших клиентов больше миллиардеров, чем миллионеров', - говорит она.
В самом центре квартиры расположена стеклянная винтовая лестница, а многие элементы отделки выполнены из темного дерева в стиле 'Вендж'. Все двери в квартире обиты кожей шоколадного оттенка. У супербогатых россиян высокие запросы, замечает Мэббот. 'Они бы немедленно отказались от покупки, если бы увидели где-нибудь фанеровку. Один российский олигарх купил у нас недвижимость года полтора назад, а потом они начали представлять нас своим друзьям. Все это в основном передается через личные связи. Теперь они говорят: 'Мы хотим, чтобы вы отделали наш самолет, мы хотим, чтобы вы отделали нашу яхту, мы хотим, чтобы вы приехали в Москву и отделали нашу тамошнюю квартиру'.
Появление на лондонской светской арене магнатов вроде нового владельца футбольного клуба 'Челси' Романа Абрамовича и олигарха Бориса Березовского, а в Москве - отделений лондонских агентств по торговле недвижимостью, обслуживающих самых богатых клиентов, привлекло внимание к быстро растущему присутствию россиян на рынке недвижимости верхнего ценового уровня. По данным исследования, проведенного агентством по торговле недвижимостью 'Найт Фрэнк', которые в прошлом месяце опубликовала московская ежедневная газета 'Известия', каждый пятнадцатый объект, проданный в прошлом году за сумму, превышающую полмиллиона фунтов, был куплен россиянином: они приобрели треть всей лондонской недвижимости, проданной иностранным гражданам.
Однако горстка российских супербогачей - лишь часть растущей, многослойной русскоязычной диаспоры, в рекордно короткий срок превратившейся в одно из значительных национальных меньшинств Британии. В прошлом году россиянам было выдано чуть более 100000 британских виз всех категорий, а, по данным последней переписи, право постоянного проживания в стране имеет 41000 жителей бывшего СССР. Еще десятки тысяч находятся здесь в качестве студентов или беженцев, живут с просроченной визой попали в страну как нелегальные мигранты. По многим оценкам, их общее количество исчисляется шестизначной цифрой, но установить это с достоверностью невозможно.
Менее чем за десять лет в Лондоне появилась настоящая 'Россия в миниатюре' со своими газетами, барами, клубами, книжными магазинами, школами, кинопрокатом, вечеринками и выставками. В русских продовольственных магазинах продается весь классический набор российских продуктов - селедка, каша, кефир, вафли, мороженые пельмени, красная икра, сгущенка - а в открытых картонных коробках лежит вобла - жесткая как подметка закуска под пиво.
Но об их присутствии говорят не только продуктовые лавки. В понедельник, холодным ветреным вечером, сотни россиян выстраиваются в очередь перед обшарпанным зданием в западном Лондоне. В городе впервые выступает Юрий Шевчук с группой 'ДДТ', и хотя аншлага на их концерте в 'Шепердс Буш Эмпайр' не наблюдается, организатор гастролей Юрий Степанов умудрился продать более 1200 билетов - в основном их купили такие же, как и он сам, россияне, живущие в Британии.
Перед началом концерта я беседую с двумя тридцатилетними парами - Аней, Юрой, Таней и Олегом. У мужчин - хорошая работа в Сити, жены занимаются воспитанием детей. В Уимблдоне, где живет Аня, есть русская школа.
'Когда мы приехали в 1997 г., русских здесь было очень мало' - говорит Аня, в прошлом москвичка - 'Потом их число вдруг резко стало расти. Я общаюсь в основном с русскими, но вообще внутри русской общины нет прочных связей'.
Я спрашиваю, не страдают ли русские от предвзятых мнений британцев. 'Они говорят, что мы все пьем водку, - говорит Олег. - Я водку не пью'. Юра приехал из Мурманска - главной базы российского Северного флота. Я спрашиваю, не из военной ли он семьи. 'Ах, это еще одно клише, - говорит он. - Мы все пьем водку, а если вы из Мурманска - значит, вы из военной семьи'.
Внутри театра, в соответствии со 'статусными' обычаями постсоветской России, оборудован отдельный бар для тех, кто купил 'вип-билеты' по 40 фунтов. Я покупаю такой билет, надеясь встретить олигарха инкогнито, но их не обнаруживается. Однако я встречаю Лену Лагутенко - жену российской рок-звезды Ильи Лагутенко, солиста группы 'Мумий Тролль'. Лагутенко из Владивостока, но теперь они живут в Вуд Грин.
'У русских, решивших покинуть Россию, есть лишняя половинка хромосомы, придающая им слегка другой образ мышления, - говорит Лагутенко. - Русские, приехавшие в Британию, не похожи на российские общины в Германии или Америке. Те - простые люди, деревенские. А сюда приезжают интеллигенты, чтобы учиться или работать'.
Лагутенко, которая сама занимается шоу-бизнесом вместе с ветераном-имрессарио Стюартом Лионом, испытывает к Абрамовичу самые теплые чувства: благодаря ему присутствие россиян в Лондоне стало более заметным. Россияне, утверждает она, скорее склонны ассимилироваться, чем замыкаться в рамках собственного сообщества, но, как выясняется, 'высокопоставленные' русские в Британии тесно контактируют друг с другом.
Один друг, побывавшей в ложе Абрамовича на принадлежащем 'Челси' стадионе 'Стамфорд Бридж', описывает, как это происходит. 'Там накрыт 'шведский стол' с отличным копченым лососем и черной икрой. Ложа полна россиян в деловых костюмах, и они просто болеют за 'Челси'. Это все молодые люди, в возрасте самого Романа - им где-то под сорок. У меня возникло ощущение, что им нравится быть в Лондоне среди таких же богачей - и они этим наслаждаются. Все это чем-то напоминает 'воцарение новой династии''.
И все же было бы не совсем верно изображать Абрамовича как лидера клана 'новых русских' в Лондоне, упорно прокладывающего путь в высшее общество. Хотя с момента приобретения клуба он и присутствовал на 44 из 47 матчей, сыгранных 'Челси', представитель Абрамовича в Москве Джон Манн настаивает, что он не живет в Британии. 'Иногда он прилетает только на один день, а на следующий - уже возвращается обратно. Вопрос в том, проживает ли он в Британии постоянно? Нет'.
Хотя Манн подтверждает, что Абрамовичу принадлежит квартира на Лаундес Сквер в Найтсбридже - сегодня ее рыночная стоимость составляет 5 миллионов фунтов - и 450 акров земли в Западном Сассексе, он отрицает утверждения, будто Абрамович вступил на некий 'путь новоприбывшего', чтобы добиться признания со стороны британского истэблишмента. 'Если бы вы знали Романа, вы бы поняли, что его такие вещи вообще не волнуют'.
Пятидесятидвухлетний Юрий Степанов, в прошлом - музыкально одаренный вундеркинд, является одним из представителей небольшой группы российских эмигрантов советской эпохи: он воочию наблюдал, как с годами присутствие русских в Лондоне углубляется и расширяется. Он приехал в Британию в 1980 г., женившись на британской студентке (их брак продолжался недолго), с которой он встретился в городе, носившем тогда название Ленинград.
'Это было как путешествие на Луну. Я совершенно не представлял, что меня ждет, - говорит он. - Наше представление о Британии, даже у людей передовых - а именно таким я себя считал - основывалось на романах Чарльза Диккенса и Джека Лондона, и нескольких фильмах, которые советская цензура позволила нам увидеть'. Степанов с трудом нашел работу, затем дела у него пошли в гору, а сейчас он нашел свою нишу - играет немногословных, беспощадных, небритых евразийских гангстеров в на телевидении и в фильмах вроде 'Jackal and Snatch'; кроме того, сегодня он занимается промоушеном русского рока и поп-музыки.
'Когда я приехал в восьмидесятых, здесь жили русские белогвардейцы - семьи, прибывшие давно, после революции - беженцы, приехавшие после второй мировой войны, и немногочисленные диссиденты советской эпохи, - говорит он. - После крушения СССР возникла 'четвертая волна'. Теперь это была 'экономическая эмиграция', а в 1993 и 1994 начали появляться 'новые русские'. Эти люди ни в чем не нуждались на родине, они были вполне - не совсем, но вполне - космополитичны. Они чувствовали себя как дома в любом уголке мира'.
Именно эти 'новые русские', зачастую наивные, которых интеллектуальные снобы - 'старые русские' считали необразованными, вульгарными и необыкновенно богатыми, впервые привлекли внимание британцев - в середине 1990х они скупали собственность и размахивали толстыми пачками наличных по всей Западной Европе. Но затем, говорит Степанов, примерно в 1996 г. в российской диаспоре произошло расслоение.
В середине девяностых у Юрия и его друзей был клуб в Найтсбридже, где они играли русскую музыку: туда приходили все русскоязычные жители Лондона. 'Теперь очень богатые и очень бедные не пойдут в одно и то же место. Сначала люди испытывали культурный голод, желание собираться вместе с теми, кто говорит с вами на одном языке. Потом голод был утолен, и люди захотели общаться с теми, кто им приятен'.
Именно так ведет себя Лена. В тридцать с небольшим она - уважаемый аналитик в Сити, высокооплачиваемый специалист, хотя и не миллионер. Она превосходно говорит по-английски, элегантно одевается, и имеет не меньше друзей среди англичан, чем среди русских. Она выросла в небольшом городке в Оренбургской области, посреди южнорусских степей. Когда ее родители развелись, а мать заболела, Лена несколько лет воспитывалась в местном приюте для сирот. Серебряная медаль, полученная в школе, стала для нее пропуском в московский ВУЗ; сегодня она думает о приобретении квартиры в двумя спальнями на севере Лондона за 300000 фунтов.
Лену раздражает, что британские СМИ буквально помешались на Абрамовиче, Березовском и других российских супербогачах. 'Ни я, ни мои друзья никак не связаны с этими людьми' - говорит она - 'Иногда слышишь, как русские говорят: 'наконец у нас появился свой футбольный клуб' (Челси). Чушь. Я одеваюсь не так, как они, и никогда не стану одеваться как они. Масса россиян не вписывается ни в один 'русский' стереотип. Таких в Лондоне гораздо больше, чем этих русских богачей. Эти люди - они не говорят по-английски, они не понимают английской культуры, они совершенно другой породы, но только о них и пишет английская пресса. Она не пишет о нас - тех, кто воспринимает английскую культуру и все же остается русским'.
Степанов указывает, что помимо внезапного наплыва россиян, которому он стал свидетелем с начала 1980х гг., многое изменилось и в самой Британии. К примеру, замечает он, когда он только приехал, британцы одевались 'хуже, чем советские рабочие'. Но к теме нашего разговора больше относится другое: Британия, или, по крайней мере, Лондон, стали более благожелательны к иностранцам и иммигрантам. Так что россияне без особого труда вписались в этот 'плавильный котел' в качестве еще одного элемента. 'Когда вы говорите, что мы - этническое меньшинство, люди смеются - даже англичане, ведь и они считают, что мы прибыли из такой могучей страны, что выражение 'этническое меньшинство' как-то к нам не относится' - говорит он - 'И тем не менее, мы - этническое меньшинство'.
