Пресс-конференция президента была похожа на сеанс терапии, проведенной без особого искусства. "Не будете ли вы чувствовать себя намного лучше, - много раз различными словами спрашивали Джорджа Буша (George Bush), - если вы признаете абсолютное безрассудство вашей катастрофичной политики?" Конечно, требуя признания, представители средств массовой информации искали катарсис не для президента-пациента, а в первую очередь для себя, стремясь получить удовлетворение от резкой критики непоколебимой уверенности полного решимости президента военного времени.
Однако ничего не вышло. Буш четко сказал им идти куда подальше.
Не должен ли был он уступить? За прошедшие три с половиной года, несомненно, произошли некоторые события, которые не должны были происходить, например теракты 11 сентября 2001 года или недавнее восстание в Ираке. Должен ли Буш извиняться?
Что происходило в прошлом, когда с хорошим президентом приключались плохие вещи? Извинился ли Рузвельт за Перл Харбор - нападение вооруженных сил противника на нашу военную базу? Нет. Он возложил всю вину на Японию, а затем пообещал стереть ее в порошок. Что и сделал впоследствии.
Или возьмем, к примеру, Оклахому, где произошла самая ужасная (до событий 11 сентября 2001 года) террористическая атака на территории Соединенных Штатов. Взял ли президент Билл Клинтон (Bill Clinton) на себя ответственность, не говоря уже о принесении извинений? Нет. Он присоединился к хору либералов, возлагающих вину за взрывы на Раша Лимбо (Rush Limbaugh) и Ньюта Джингрича (Newt Gingrich), резкие высказывания которых якобы спровоцировали боевиков.
Итак, мы имеем дело с двойным стандартом. Не каждого президента просят извиняться за катастрофы, которые происходят во время его правления. И все же, не было ли решение Буша о вторжении в Ирак ошибкой?
С некоторых точек зрения конечно было. Министр обороны Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) откровенно признался, что никто не ожидал, что через год после падения Багдада в стране будут происходить такие масштабные бои. Однако любое суждение о решениях президента требует знания контекста. Во-первых, это контекст войны с терроризмом, который объясняет все происходящие после терактов 11 сентября события. И речь идет не только о двух последних неделях кровопролития в Ираке. Сюда относится свержение "Талибана", освобождение Афганистана, разгон "Аль-Каиды", свержение Саддама Хусейна (Saddam Hussein), разоружение Ливии и превращение Пакистана из сторонника движения "Талибан" (и "Аль-Каиды") в нашего, возможно, самого важного союзника в войне с террором. А также, хоть об этом никто и не говорит, сюда входят и два с половиной года, на протяжении которых на территории США не совершались теракты, хотя после атак 11 сентября мало кто ожидал, что терактов больше не будет. Хотите - считайте это удачей. Хотите - достигнутым результатом. Однако факт есть факт.
Во-вторых, существует контекст войны в общем. Какого уровня безошибочности мы требуем от нашего лидера во время войны? Во время второй мировой войны Рузвельт и Уинстон Черчилль (Winston Churchill) допустили множество тактических ошибок, которые стоили тысяч жизней военнослужащих союзнических войск. Извинились ли они? Нужно совсем немного понимания и человечности, чтобы понять, что в военное время тактические ошибки неизбежны.
Афганская кампания была одной из самых блистательных и экономичных в военной истории. Тем не менее, один из боев, в Тора-Бора, был неудачным, так как в ходе этого боя Усаме бен Ладену (Osama bin Laden), возможно, удалось ускользнуть. Нужно ли извиняться за это?
Ирак был страной, полностью разрушенной Саддамом Хусейном. Полу Бремеру (Paul Bremer) приходится восстанавливать его "с нуля". Он принимает десятки решений каждый день, огромная доля которых оказывается успешной: экономика возрождается, десятки тысяч иракцев вернулись из изгнания, добыча нефти почти достигла довоенного уровня, страна восстанавливается. Делали ли мы ошибки? Конечно, делали. Самой вопиющей из них было то, что мы не обеспечили должную защиту проамериканскому аятолле Абдулу Маджиду аль-Хоэю (Abdul-Majid al-Khoei), который был убит, вероятнее всего, сторонниками печально известного Муктады ас-Садра (Muqtada al-Sadr).
Конечно, было бы хорошо, если бы Буш сказал: "Да, мы ошиблись. Возможно, нам не следовало распускать иракскую армию". Удостоится ли он похвалы за свою искренность? Только не в отравленном климате Вашингтона. В июле прошлого года заместитель Рамсфелда Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz) вернулся из Ирака со взвешенной и честной оценкой того, что союзники сделали в Ираке правильно и что сделали не так. Под каким главным заголовком вышла на следующий день газета "The Washington Post"? ВУЛФОВИЦ ДАЕТ ДЕТАЛЬНУЮ ОЦЕНКУ СИТУАЦИИ В ИРАКЕ? Нет. ВУЛФОВИЦ ПРИЗНАЕТ ИРАКСКИЕ ОШИБКИ. Далее в статье содержалась критика действий администрации.
В августе 1945 года Гарри Труман (Harry Truman) принял самое тяжелое президентское решение в истории 20-го века. Позднее он сказал, что решение о бомбардировки Хиросимы никогда не мешало ему спать спокойно. Из-за этого некоторые критики осуждали его за бесчувственнсть. Однако я называю это решительностью. А в военное время решительность значит очень много.
