В субботу Европейский Союз примет в свои ряды десять государств, восемь из которых - бывшие члены коммунистического лагеря. Это действительно стоит отметить - за 12 лет после падения Советского Союза эти страны стали полностью демократическими и, все в разной степени, сейчас интегрированы в западное общество.
Однако с экономической точки зрения стоит задуматься, что же все-таки происходит. За последние пять лет рост экономики в новых центрально-европейских странах Союза - в Польше, Чехии, Словакии и Венгрии - составлял весьма скромные цифры, около 3 процентов в год. В этих четырех странах проживает 90 процентов населения всех вновь принимаемых в Союз государств. (Остальные - Эстония, Латвия, Литва, Словения, Мальта и Кипр - все вместе едва насчитывают 10 миллионов человек.)
Членство в ЕС предоставляет большие преимущества, но в них уже нет хорошей экономической динамики. Чтобы их признали достойными вступления в Союз, страны-кандидаты должны выполнить все бюрократические правила ЕС, включая и самое устаревшее - Общую сельскохозяйственную политику, представляющую собой систему субсидий фермерам стран ЕС. В результате экономический рост новых стран-членов ЕС может замедлиться: в этом году 15 'старых' стран Союза показали общий рост менее 2 процентов, в то время как экономика Соединенных Штатов и мировая экономика в целом выросли на 4,5 процента.
Допустим, что новые члены Союза из Центральной Европы выиграют от предоставления им доступа на рынки ЕС. Объем торговли 'новых' стран с ЕС уже превысил объем торговли 'старых' его членов между собой. Однако страны Центральной Европы уже получили от вступления в ЕС все, что могли, и их ждет стагнация, если они решатся принять страшную экономическую модель ЕС.
А в это время, хотя это и мало кто заметил в увлечении экономическими событиями в Европе, восточные страны бывшего Советского Союза с 1999 года переживают экономический бум. Девять членов бывшего Советского Союза, в которых были проведены рыночные преобразования (Россия, Украина, Казахстан, Молдова, Грузия, Армения, Азербайджан, Кыргызстан и Таджикистан) в последние пять лет показывали средние темпы роста не менее 7 процентов в год.
Новые 'тигры' - это Россия, Украина и Казахстан, а не Польша, Венгрия или Чехия. Три государства Балтии развиваются лучше, чем их центрально-европейские собратья, но все же не так хорошо, как их восточные соседи.
Произошел резкий экономический разворот. В первом десятилетии экономических преобразований после падения коммунизма считалось, что Польша, Венгрия и Чехия все делают правильно - они быстро построили новую рыночную экономику, приватизировали государственные предприятия и установили нормальный демократический строй. За этим, естественно, воспоследовал и стабильный экономический рост.
В отличие от них, большинство бывших республик Советского Союза ни шатко, ни валко продвигали реформы, медленно проводили приватизацию и мало что делали для установления демократии и верховенства закона. Их показатели снижались вплоть до 1998 года, когда жестокий экономический кризис вынес свой вердикт половинчатым экономическим реформам.
Если говорить прямо, то Россия действительно много выиграла от высоких цен на нефть и девальвации (рубля - пер.). Но экономический рост ускоряется во всех постсоветских странах, хотя нефть экспортируют только Россия, Казахстан и Азербайджан. Ясно, что происходит кое-что еще. В постсоветских государствах начинается экономический рост, потому что в них наконец начинают работать рыночные реформы. Они приватизировали большинство государственных предприятий и привели в порядок свои финансы.
Почему же экономики постсоветских стран растут настолько более быстрыми темпами, чем в Центральной Европе?
Часть правды в первую очередь в том, что постсоветские страны были беднее и гораздо менее развиты, а при прочих равных условиях бедные страны растут всегда быстрее богатых. Однако этим объясняется далеко не все.
Может быть, эта правда вас шокирует, но дело в том, что у постсоветских стран более эффективная экономическая модель, чем у центрально-европейских, поскольку она не несет на себе груза вредных влияний ЕС. Сильнее всего это проявляется в государственной финансовой системе.
В Центральной Европе, как и в Западной, затратная часть бюджета составляет не менее 46 процентов ВВП. Следствием этого становятся высокие налоги и излишние социальные издержки. Венгерский экономист Янош Корнай (Janos Kornai) назвал страны Центральной Европы 'недоросшими социальными государствами'. Что еще хуже, в странах Центральной Европы в последние три года поддерживался невыносимый для экономики бюджетный дефицит в 7 процентов ВВП. Может, они думают, что ЕС вытащит их из этой ямы?
В отличие от них, финансовый кризис в России заставил бывшие советские республики резко снизить государственные расходы до уровня не выше 26 процентов ВВП - то есть практически вдвое ниже, чем в Центральной Европе. Налоги также были снижены - в России и Украине принята плоская ставка подоходного налога в 13 процентов; Казахстан провел пенсионную реформу по-чилийски, приватизировав свою систему социального обеспечения. Даже при этом у всех этих стран бюджеты практически сбалансированы.
Во многих бывших коммунистических странах низкий уровень государственных расходов идет рука об руку с высокими темпами экономического роста. Коммунизм порождал коррупцию, и чем дольше он длился, тем коррупция была сильнее, вот и получилось, что постсоветские страны были и до сих пор есть более коррумпированы, чем страны Центральной Европы. А самым лучшим лекарством государства от коррупции является снижение государственных расходов и доходов.
Еще одна большая разница между постсоветскими странами и странами Центральной Европы состоит в том, что у последних гораздо более жестко регулируется рынок труда и гораздо выше налоги на фонд заработной платы, так как в Центральной Европе приняли жесткие требования ЕС. В результате в Польше уровень безработицы превысил 20 процентов, в то время как в России он составляет всего 8 процентов. Может быть, в некоторых постсоветских странах правила такие же жесткие, но их значительно чаще обходят.
Так что положительная экономическая динамика Казахстана, России и Украины - ни в коем случае не просто удача. Их новая экономическая модель напоминает ту, что применяется в Восточной Азии. Япония пошла в гору после Второй Мировой войны, и так же получилось у четырех 'тигров Восточной Азии' - Тайваня, Гонконга, Сингапура и Южной Кореи. Два десятка лет назад этим путем последовали Китай, Таиланд, Малайзия и Индонезия. Индия испытывает подъем в последние десять лет, а теперь и девять упомянутых выше постсоветских государств выигрывают от модели открытого рынка с ограниченным вмешательством государства. Президенты Казахстана Нурсултан Назарбаев и России Владимир Путин, возможно, видят свои экономические идеалы в устройстве Сингапура или Южной Кореи. В Европе постсоветские страны сталкиваются с жесткой политикой протекционизма, так что они поставляют свои химикаты и сталь не в ЕС, который не хочет их покупать, а в Восточную Азию, например, на ненасытный рынок Китая.
А что касается Центральной Европы, то ее плохие экономические показатели тоже не с неба свалились. Как прямо сказал министр финансов Словакии Иван Миклош (Ivan Miklos), 'Европу разъедает негибкость рынка труда, тяжелое налоговое бремя, раздутый государственный сектор и другие препятствия свободной конкуренции, и пропасть между Соединенными Штатами и Европой не только не сужается, но и продолжает расти'.
Не то чтобы я здесь расхваливал постсоветские страны. Да, они авторитарны и коррумпированы, в то время как страны Центральной Европы богаче и гораздо демократичнее. Кто-то может сделать из этого сомнительный вывод о том, что демократия мешает экономическому развитию, но правда для Центральной Европы та же, что и для всего мира - это не так.
Дело в другом - модель Европейского Союза обеспечивает стабильное демократическое общество, но медленный экономический рост. Сегодня российские экономисты больше не смотрят на Польшу в поисках модели развития - она обращаются к бурно развивающимся рынкам Казахстана, Сингапура, Южной Кореи и Чили. Для них Европа негостеприимна и слишком спокойна.
Тем, кто отстаивает демократию, необходимо достойно ответить на новый вызов - медленный экономический рост в Центральной Европе является следствием не демократического режима, а применения правил ЕС. Союзу необходимо либерализовать свою экономику и умерить аппетиты расходной части бюджета. Такие страны, как Украина, не должны выбирать между демократией и экономическим ростом.
А Евросоюз, вместо того, чтобы требовать от своих новых членов принять каждое правило из 80000-страничного свода общего законодательства, мог бы и использовать эту возможность для того, чтобы избавиться от наиболее губительных из них, например, от Общей сельскохозяйственной политики. Если в этом союзе будет 25 стран-членов и не будет ни одного работающего политического института, новый ЕС в обозримом будущем наверняка ждет экономическая стагнация.
Андерс Аслунд - директор программы для России и Восточной Европы Фонда Карнеги. Автор книги 'Строим капитализм: трансформация бывшего советского блока' (издательство Cambridge University Press)
