Не успели из Москвы и Брюсселя придти многочисленные сообщения о том, что они близки к заключению соглашения о взаимоотношениях России с новым, расширенным Европейским Союзом, как Москва подложила еще одну бомбу. Этой бомбой, если можно так сказать, стало осуждение того факта, что ЕС рассматривает возможность снятия санкций, устанавливающих запрет на продажу оружия Китаю.
Санкции были введены после жестоких событий, произошедших на площади Тянаньмынь в июне 1989 года, и должны были отразить стремление Европейского Союза наказать Китай за нарушения прав человека; у ЕС также есть соответствующий кодекс поведения для стран, желающих покупать оружие у членов Союза. Однако желание некоторых ведущих членов ЕС, особенно Франции и Германии, торговать оружием с Китаем заставляет их наставить на том, чтобы ЕС пересмотрел данный кодекс. Как и следовало ожидать, перспектива появления на сцене крупного промышленно развитого конкурента, который производит в целом более совершенные товары и предоставляет более качественное сервисное обслуживание, вызывает огромное недовольство российской военной и политической элиты. Если российские производители оружия потеряют китайский рынок, приносящий им до 40 процентов экспортных доходов, то для них это станет серьезным ударом.
Российская оборонная промышленность в ее нынешнем состоянии представляет собой быстро регрессирующий сектор российской экономики, который потребляет слишком много ресурсов и имеет очень небольшую отдачу. Несмотря на постоянные реорганизации, российские предприятия по-прежнему неспособны конкурировать на глобальном капиталистическом рынке и не могут обеспечить даже потребности российской армии, у которой к тому же не хватает средств для покупки их продукции. Поэтому предприятия оборонной промышленности полностью зависят от экспорта, по сорок процентов которого приходится на Индию и Китай. Официальный объем продаж Китаю достигает 2 миллиардов долларов США в год (кроме того, могут иметь место и другие сделки, о которых аналитики не знают из-за требований Китая соблюдать абсолютную секретность).
Еще хуже то, что Китай постепенно начитает покупать меньше оружия и больше технологий, чтобы иметь возможность создавать свои собственные системы. Индия следует этому примеру и активно стремится расширять круг поставщиков, например, Израиль вскоре может обогнать Россию и стать крупнейшим продавцом оружия этой стране. Также Дели заключал сделки с Парижем, Лондоном и Вашингтоном. Таким образом, по российской оборонной промышленности может быть нанесен сильнейший удар, что может вызвать негативные перемены в имеющих большое значение отношениях России с Китаем и Индией.
В связи с этим не вызывает удивления, что представитель России, осудивший рассмотрение Европейским Союзом возможности снятия санкций, подчеркнул, что китайцы не будут покупать европейское оружие, так как они заинтересованы только в том, что им могут предложить Москва и Вашингтон. Так как это осуждение Брюсселя произошло во время встречи в Пекине министров обороны России и Китая, Россия вновь заявила, что военные взаимоотношения "являются самой важной частью российско-китайского стратегического партнерства", и что Россия намеревается вывести военное сотрудничество на качественно новый уровень. Очевидно, что это последнее заявление отражает некоторую обеспокоенность тем, что Китай может быть неудовлетворен военный аспектом российско-китайского партнерства - о чем Москве известно. Поэтому в случае европейской интервенции на китайский рынок Китай действительно может начать покупать продукцию европейцев, которые делают более высококачественные товары и предоставляют более качественное обслуживание и ремонт.
С другой стороны, вполне может оказаться, что Китай не будет делать в Европе большие закупки. Однако даже в таком случае он будет получать удовлетворение от того, что, когда речь идет о покупке оружия и важных технологий, Китай может обратиться не только к России, но и к другим странам. Однако соперничество в сфере торговли оружием является хотя и важным, но далеко не единственным вопросом, затронутым нынешним обострением. Даже в тот момент, когда Европейский Союз раздумывает над целесообразностью и полезностью отмены санкций в отношении Китая, его органы продолжают резко критиковать Россию, пусть и справедливо, за ее ужасную жестокость в Чечне и за рост нарушений прав человека в Российской Федерации. Поэтому, несмотря на ожидающееся заключение крупного экономико-политического соглашения с Брюсселем, Москва чувствует себя подсудимой за нарушения прав человека, хотя она и отказывается согласиться с европейской критикой и стандартами.
К еще большему ее огорчению, Китай, являющийся более злостным нарушителем прав человека, может быть реабилитирован Брюсселем. По крайней мере, Россия этого опасается. Трудно придумать что-либо более подходящее, чтобы ущемить огромную, хотя и недооцененную и хрупкую гордость России. Представление России о самой себе как о великой мировой и особенно европейской державе страдает, когда ее выставляют в негативном свете по сравнению с Китаем. По хрупкому образу России как великого европейского государства таким образом наносится еще один удар с наименее приемлемой для нее стороны, а именно со стороны сравнения ее с азиатским государством, к которому она испытывает неприязненные чувства, если не сказать - боится. Неудивительно, что она так резко реагирует на подобное проявление неуважения к себе, однако на самом деле она мало что сможет сделать.
Кто-то может заподозрить, что Москва осознает, что она нуждается в Брюсселе больше, чем Брюссель нуждается в ней, принимая во внимание, что Европейский Союз является ее крупнейшим торговым партнером и что он значительно сильнее ее. Однако оскорбленная гордость и опасение возможных негативных последствий, которые могут наступить, если Китай одержит верх, заставляют Москву действовать в этой манере. Понятно, что на кону у России стоит больше, чем просто продажа оружия Китаю. В данном случае речь идет также о ее статусе в Европе и в своих собственных глазах.
Китай, в свою очередь, подталкивает ЕС к снятию санкций, хотя многие наблюдатели полагают, что на встрече, которая должна состояться в понедельник в Люксембурге, это не будет достигнуто. Как мы отмечали, в результате снятия санкций Китай выиграет не только от получения доступа к европейским технологиям и оружию. Китай получит также нового покупателя, освобожденного от давления Соединенных Штатов, являющихся сторонниками санкций. Таким образом он сделает большой шаг к реализации своего давнего желания установить такой международный порядок, в котором Вашингтон не сможет лишать Пекин возможностей расширять свою влияние. С экономической точки зрения Китай как покупатель выиграет от того, что у него будет большой выбор потенциальных продавцов, которыми он сможет манипулировать, требуя от них продукцию с различными характеристиками и ценами, а также технологии, что впоследствии позволит строить собственные заводы по производству этих вооружений. Именно это и начало происходить с системами, которые ему ранее продавала Россия. Поэтому власти Китая могут вслед за Москвой говорить о центральном месте торговли оружием во взаимоотношениях двух стран, так как этот факт позволит оказывать большее давление на Москву, которой придется бороться за то, чтобы предлагать более выгодные условия, чем у европейцев.
Наконец, позиция ЕС представляет не меньший интерес. Стремление продавать оружие Китаю демонстрируют Франция и Германия, которые желают возродить свои оборонные промышленности. У Франции, как всегда, более широкая повестка дня. Она уже подлизалась к Китаю, публично заявив Тайваню, что он не должен провоцировать Пекин.
Президент Ширак (Chirac) и его правительство хотят бросить Вашингтону вызов в Азии, этим и объясняются инициативы ЕС в отношении Корейского полуострова и Китая. Что касается прав человека, то Москва, несомненно, права в том, что снятие санкций с Китая и одновременное продолжение критики России за ситуацию в Чечне является лицемерием. Однако именно этим и занимаются правительства, в данном случае французское. Недаром французский моралист Франсуа де Ларошфуко (Francois, duc de La Rochefoucauld) предлагал классическое определение: лицемерие - это дань, которую порок платит добродетели. Париж неоднократно демонстрировал, что свои интересы он преследует не менее рьяно, чем Вашингтон, которого он регулярно критикует за унилатерализм (стремление действовать в одностороннем порядке - прим. пер.). Если интересы Франции требуют попрания соглашений Европейского Союза, то так тому и быть. Такое уже происходило при решении экономических задач и дискуссиях вокруг дефицитов бюджета, поэтому сейчас, когда Франция и Германия хотят попасть на китайский рынок любыми способами, санкции тоже могут пойти в ход.
Действительно, даже если встреча в Люксембурге завершится не отменой санкций, а, вероятнее всего, решением проконсультироваться у международных экспертов в области вооружений о том, не нужно ли пересмотреть кодекс поведения, которым они руководствуются, тенденция ясна - кодекс будет пересмотрен таким образом, чтобы разрешить продажи оружия. Конечно, любая инициатива, направленная на продажу оружия Китаю или отмену санкций, столкнется с мощной оппозицией Соединенных Штатов. Дания, Швеция и Нидерланды тоже активно возражают против снятия санкций. Эти страны заявляют, что для отмены санкций Китай должен делать гораздо больше в области соблюдения прав человека.
В любом случае, даже если санкции не будут официально отменены, это не будет означать запрет на продажу оружия Китаю. На самом деле, критерии кодекса поведения, определяющие условия применения санкций, могут толковаться правительствами стран - членов ЕС. Поэтому в действительности Совет ЕС не сможет препятствовать продаже оружия, если какое-либо входящее в ЕС государство решит, что критерии кодекса поведения не запрещают продажу Китаю тех или иных систем. Поэтому кодекс поведения силен настолько, насколько сильна его интерпретация, а также воля государств соблюдать его нормы.
Несомненно, и у Вашингтона и у Москвы есть серьезные основания выступать против снятия санкций. Критицизм России обуславливается ее интересами и психологическими аспектами, а возражения Соединенных Штатов основываются на геостратегических критериях. Однако в конечном итоге эти факторы могут не оказать никакого влияния, так как у Парижа появилась еще одна возможность удовлетворить свои интересы и применить свою давнюю тактику использования Брюсселя в качестве прикрытия для их достижения. Однако опасность, связанная с ростом и совершенствованием китайской военной машины, должна заставить ЕС остановиться, особенно в свете того, что ни Россия, ни Китай не принимают мер к улучшению своего демократического имиджа.
Вера в ЕС как в движущую силу демократии и мира уже подвергается серьезной атаке из-за того, что Союз предпочитает риторику действиям и поддерживает палестинских террористов. Новые соглашения с Россией и отмена каких-либо санкций, наложенных на Китай, только укрепят режимы, которые не соблюдают приемлемый уровень прав человека, и которые угрожают безопасности своих соседей. Европейскому Союзу будет трудно восстановить доверие к себе и свою репутацию после того, как он нанесет себе эти две ненужные раны.
Несомненно, Москва получит выгоды от своего нового соглашения с Брюсселем, принимая во внимание масштаб затронутых экономических и политических вопросов. Также несомненно то, что любое ослабление норм кодекса поведения будет чрезвычайно выгодно Китаю. Однако пойдут ли эти соглашения на пользу самому Евросоюзу или международной безопасности, если Москва и Пекин не изменят своего поведения? К сожалению, Брюссель не может дать удовлетворительного ответа на этот вопрос.
