10 мая. - 'Большой взрыв' произошел. Теперь пора поразмыслить задним числом. В новых и старых членах ЕС политики пытаются убедить скептически настроенных избирателей в том, что 1 мая не принесет губительных перемен. Но это не совсем так. Несмотря на то, что долгосрочные экономические и социальные последствия от расширения Евросоюза почти наверняка будут положительными, несомненно и то, что на этом пути встретятся и неприятные неожиданности.
У архитекторов новой Европы есть веские основания для оптимизма. В прошлом году экономический рост в 10 странах, вступающих в ЕС, составил 3,7%, что почти в 10 раз выше показателей уже существующей еврозоны. Американские и международные компании, быстро улавливающие хорошие возможности, вкладывают огромные средства на востоке и западе. Тем не менее, в воздухе витает призрак излишней самоуверенности. Новые члены ЕС надеются последовать примеру Испании и Португалии, которые вступили в блок в 1986 году и теперь процветают. И хотя они не говорят вслух о повторении 'экономического чуда' Ирландии, которой удалось превзойти свою бывшую властительницу Великобританию и увеличить доход на душу населения с 62% от среднеевропейского уровня в 1973 году до сегодняшних 121%, именно об этом они мечтают.
Но реальность отрезвляет. Успехи прошлого стали возможными благодаря крупным денежными вливаниям. Испания и Португалия получали от ЕС субсидии, равные 10% ВНП. В случае с Ирландией к субсидиям добавилось и то, что страна стала излюбленной стартовой площадкой для американских транснациональных корпораций, выходящих на европейский рынок. На эти компании пришлось более двух третей экспорта страны, и они обеспечили знаменитый бум высоких технологий в Ирландии.
Сегодня Евросоюз уже не тот. В ранний период европейской интеграции Германия была кассиром, благодаря которому все благие начинания становились финансово осуществимыми. Однако за последнее десятилетие Берлин потратил около триллиона евро на бывшую ГДР, и денег у него - а, следовательно, и у Брюсселя - теперь гораздо меньше. По инициативе Германии шесть главных спонсоров бюджета ЕС попросили передышки. И несмотря на инвестиции и производства, стекающиеся в Восточную Европу из Америки и других мест, этот регион, пожалуй, все же чересчур велик и неоднороден, чтобы повторить успех Ирландии.
К тому же, далеко не все бедные члены ЕС преуспели так, как Испания и Ирландия. Примером номер один служит Греция. Ее население по-прежнему зарабатывает на треть меньше среднестатистического европейца, как и в 1981 году. Политическая жизнь и администрация страны общепринято считается неэффективной и коррумпированной; внешнюю политику можно назвать в лучшем случае непоследовательной. Чиновники в Брюсселе не первый год открыто раскаиваются в решении о принятии Афин в ЕС. Еврократы признают, что это стало наглядным доказательством опасности вступления в организацию стран, которые не полностью к этому готовы.
Из всего этого европейские политики извлекли определенные уроки. Они актуальны по сей день, и один из них гласит, что вступление в ЕС может создать напряженную атмосферу не только между государствами, но и внутри одной страны. Расширение - это прежде всего стратегия, направленная на политическую и экономическую модернизацию. Ее цель - привить государствам новые привычки и стандарты ответственного участия в самых разных вопросах, от прав человека до налоговой политики. Это несомненно очень хорошо для стран, восстанавливающихся после десятилетий авторитарного правления, будь то сегодняшняя Словакия или Испания прошлого. Однако это может дестабилизировать едва оперившиеся демократии, чьи институты еще не успели как следует укорениться.
Задумайтесь, как членство в ЕС может изменить отношения между правительством и населением. Для вступления в Евросоюз потенциальные кандидаты должны принять современные европейские ценности. Это стимулирует развитие демократии, но ограничивает полемику. Требование безоговорочно и полностью принять десятки тысяч страниц нормативов ЕС стало особенно тяжелым бременем для последней группы кандидатов. В результате их правительства вынуждены вводить правила, принятые в Брюсселе, в разработке которых ни они, ни их избиратели не принимали участия. Вместо того, чтобы находить новые творческие решения проблем своих стран, лидерам приходится доказывать свою эффективность, выполняя ожидания Брюсселя, а не собственного народа. Политика без реального выбора политического курса подрывает политическую законность и порождает цинизм в обществе.
Неудивительно, что по всему континенту люди начинают считать самые умеренные партии и парламенты бессмысленными марионетками. Сдерживаемое раздражение граждан, лишенных подлинного влияния, может стать бомбой замедленного действия, которая вызовет обратную реакцию. Во всех новых членах ЕС избиратели заигрывают с национализмом. На недавних президентских выборах в Словакии автократ Владимир Мечьяр, возглавлявший правительство страны в 1990х, уступил во втором туре своему бывшему союзнику Ивану Гаспаровичу, который лишь немного меньший националист (и, как заявляют некоторые, антидемократ), чем сам Мечьяр.
Отказ греческой части Кипра принять план ООН по объединению острова вызывает не меньшую тревогу, так как демонстрирует, насколько невелико реальное влияние Брюсселя на руководство своих новых членов. Не стоит забывать и о Польше, где непопулярный премьер-министр Лешек Миллер (социалист) ушел в отставку на следующий день после вступления страны в ЕС. Последние опросы общественного мнения показывают, что 61% населения Польши не доверяют ЕС - и это рекордно высокий показатель. В настоящее время в опросах лидирует радикальная популистская партия 'Самооборона', а это может означать провал умеренных на следующих выборах и, возможно, конец рыночных реформ в стране.
Подводя итог, можно сказать, что хотя экономическая выгода от вступления новых стран в ЕС очевидна, долгосрочные последствия этого шага для капитализма и демократии менее однозначны. Какими станут новые члены ЕС через двадцать лет - похожими на Ирландию или все-таки на Грецию? Все, что мы знаем, это то, что в случае провала реформ или бунта избирателей, проблема будет не национальной, а европейской.
Моравчик и Экиерт - профессора Гарвардского университета.
