14 мая 2004 года. Мирная победа демократии в грузинской провинции Аджария на прошлой неделе показала путь к разрешению или даже предотвращению сепаратистских конфликтов в других регионах, прежде находившихся под советским правлением. В Молдавии, месте подобного конфликта в Юго-Восточной Европе, местные организации гражданского общества недавно разработали концепцию для такого рода конфликтов. Она называется "стратегия трех Д": демократизация, декриминализация и демилитаризация.
Демократизация является неотъемлемой составляющей политического решения этих конфликтов; это также и самая важная составляющая. Мятежные мини-государства стали уменьшенными репликами российской модели государственного устройства. Это такая модель, где политические руководители, службы безопасности, теневой бизнес и организованная преступность, переплетенные в тесный клубок, контролируют политику, администрацию и экономику. Посредством взаимодействия с Западом Грузия, Армения, Азербайджан и Молдавия сумели добиться определенной степени политического и институционального плюрализма и появления ростков гражданского общества. Однако контролируемые Россией региональные анклавы являются в большой степени авторитарными и милитаризованными. Столь резко расходящиеся курсы расширили пропасть в Молдавии и Грузии между законными государствами и их сепаратистскими провинциями. Для достижения долговременного политического урегулирования необходимо заменить плутовские режимы этих провинций.
В любых усилиях по урегулированию конфликтов следует отдавать высший приоритет демократизации. Организация Объединенных Наций (ООН) и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которые номинально руководят "переговорными процессами" в последние 10 лет, при всех своих демократических претензиях не сделали ничего для продвижения демократии в мятежных анклавах, в число которых входят также грузинские провинции Абхазия и Южная Осетия и Нагорный Карабах, который является сердцевиной спора между Арменией и Азербайджаном. Создание условий для роста демократии должно на шаг-другой опережать переговоры, направленные на урегулирование конфликтов. Совет Европы уже продемонстрировал, что может весьма эффективно сотрудничать с законными правительствами этого региона. Он и ОБСЕ должны теперь всерьез озаботиться продвижением демократии в сепаратистских регионах. Бездействие просто позволяет правителям манипулировать своим изолированным и дезинформированным населением. Этому населению нужны независимые средства массовой информации (СМИ) и альтернативные политические деятели, чтобы можно было делать выбор.
С помощью даже скромных ресурсов борющиеся за демократию организации (как правительственные, так и неправительственные) способны оказать открытую поддержку местным организациям гражданского общества и поощрить свободные СМИ в мятежных регионах. Это может привести к появлению там демократических политических партий. Начать создавать условия для роста демократии необходимо немедленно, чтобы компенсировать длительный период пренебрежения к ней.
Декриминализация сепаратистских регионов стала бы важным сопутствующим элементом процессов демократизации. При этом нужно изолировать мафиозных политических руководителей, которые, имея интересы в теневой экономике, мешают усилиям по разрешению конфликтов. Только замена криминализованного руководства может открыть дорогу помощи для восстановления страны в постконфликтный период. Это, в свою очередь, заложит основы для успешного политического урегулирования. Это также стало бы добавочным стимулом для давно страдающего населения этих анклавов, чтобы дистанцироваться от своих злоупотребляющих властью лидеров.
Следовательно, декриминализацию и демократизацию нужно продвигать вперед параллельно. Установление законности и правопорядка создаст необходимые условия для демократизации. Одной из главных приоритетных задач декриминализации-демократизации должна стать демобилизация вооруженных сил и служб безопасности плутовских мини-государств.
Демилитаризация является ключом всего процесса и должна фокусироваться на трех целях: закрытие российских военных баз и вывод российских войск; роспуск созданных Россией вооруженных сил и служб безопасности, которые сегодня имеются в сепаратистских анклавах; наконец, превращение российских военных "миротворческих" операций в этих регионах в международные, преимущественно гражданские операции. Сегодня все эти три цели являются практически осуществимыми.
Вывод российских войск предусмотрен адаптированным Договором об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе и заключенными в Стамбуле под эгидой ОБСЕ соглашениями относительно Южного Кавказа и Молдавии. На саммите Организации Североатлантического договора (НАТО) в следующем месяце следует призвать Россию выполнить эти ее международные обязательства. Европейский союз (ЕС) должен поступить аналогичным образом на своей предстоящей встрече с Россией.
По состоянию на сегодня, невыполненные обязательства включают: превышение лимитов на тяжелые системы оружия, установленных Договором об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе; полная оппозиция проверке выполнения вышеназванного договора; невыполнение пункта о закрытии баз и выводе войск. Таким образом, Москва продолжает держаться за три свои базы в Грузии. Она также продолжает держать в Молдавии свои войска, которые уже должны были быть выведены, передав к тому же часть этих войск армии мятежного региона Приднестровье. Более того, излишки российской тяжелой военной техники - которая должна была быть уничтожена или возвращена на территорию России - остаются в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии в распоряжении незаконных местных властей; много этой техники также в Нагорном Карабахе.
Эти проблемы разрешимы при минимальной политической воле евро-атлантического сообщества. Численность российских войск - хотя она и угрожает странам, на территории которых эти войска находятся против воли хозяев - невелика по международным стандартам; а политические и финансовые аргументы Москвы в пользу сохранения группировок легко можно разоблачить. Более того, имеющиеся международные инструменты до сего времени почти не используются странами, которых это прямо касается, и их западными партнерами. Они, безусловно, способны заставить Россию вывести войска, используя международное право и суверенитет. Они могут поставить этот вопрос в международных организациях, а кроме того, сделать его одним из главных в отношениях НАТО-Россия, США-Россия и ЕС-Россия, и не только на саммитах (что пока что делается лишь изредка и слабо), но и на регулярной основе, пока цель не будет достигнута.
Пока что Россия сохраняет монополию на "миротворческие силы" в этом регионе, а также и господствующую роль "посредника" в конфликтах. НАТО и силы США действуют в других частях Европы и Азии, а ЕС пока что опасается проводить миротворческие операции в этом регионе, который расположен у его дверей.
В любом случае миротворческие операции военного характера являются излишними. Соглашения о прекращении огня в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе соблюдаются многие годы (в среднем около десятилетия) главным образом потому, что сами противоборствующие стороны - в особенности законные правительства - знают, что могут потерять от военных действий куда больше, чем приобрести. Российские "миротворцы" только лишь усиливают упрямство мятежных властей.
Эти "миротворческие" операции должны и могут быть не только интернационализированы, но также и превращены в гражданские операции, в которых полноправное участие должно принять евро-атлантическое сообщество. Небольшого числа международных наблюдателей с легким вооружением вполне хватит для мониторинга соблюдения соглашений о прекращении огня. Следует сделать упор на гражданскую составляющую миротворческих миссий. НАТО и ЕС создали успешную модель для миротворческих операций в Боснии и Македонии. В них участвуют полицейские формирования и инструкторы, международные судьи, команды специалистов по укреплению административных аппаратов и команды инструкторов по таможенной работе. Постконфликтное восстановление на Южном Кавказе и в Молдавии потребовало бы лишь малой толики тех ресурсов, которых требуют Ирак, Афганистан или даже Балканы.
У НАТО и ЕС вполне достаточно сил и средств, чтобы синергично дополнять усилия друг друга в деле формирования международных, преимущественно гражданских миротворческих миссий в восточной части Черноморского региона. Тем самым будут достигнуты политические урегулирования, отвечающие интересам евро-атлантического сообщества и демократического развития стран этого стратегически важного региона.
