Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) прибыл с неожиданным визитом в Багдад. В Вашингтоне у сенаторов на лицах написана серьезность ситуации. В течение трех часов они рассматривали пока еще не опубликованные фотографии, рассказывающие об истязаниях пленных. Об 'ужасных, садистских пытках' говорят также сторонники администрации Буша (Bush). Шок от появления этих фотографий настолько велик, что вопросы общего положения в Ираке и передачи властных полномочий отошли на второй план. Действительно ли администрация чувствует себя в своей иракской политике столь парализованной, как это может показаться со стороны? И действительно ли, что она даже недееспособна?
Своим блиц-визитом Рамсфелд хочет развеять существующие сомнения. Он, в частности, инспектирует пыточную тюрьму Абу-Граиб - Америка требует безоговорочного расследования. Но посещение войск должно одновременно показать, что за стенами тюрем существуют оккупационные будни, идет восстановление и умиротворение страны. Не каждый солдат - насильник.
Это важно и правильно. Ситуация в Багдаде и в Басре, в Фаллудже и в Наджафе была достаточно серьезной и до этого. Однако несоизмеримо труднее выработать стратегию для решения проблем, связанных с оккупацией. Что касается пыток, то тут может быть только один девиз: расследовать и наказать. Но что является причиной восстаний суннитов в Фаллудже или сторонников лидера шиитов аль-Садра (al Sadr) в Наджафе?
В этом плане неверные решения принимались еще до глубокого морального падения войск США - и соответственно возникали споры между главой гражданской администрации Бремером (Bremer) и стратегами из Пентагона. Нужно ли подавлять сопротивление с риском разрушения священных мест и роста недовольства среди мусульман? Или же надо вступить в переговоры с вожаками, что лишь отодвинет проблему, но не решит ее? Или же, что достаточно зловеще, передать ее решение иракским войскам во главе с бывшими генералами Саддама (Saddam), как в Фаллудже? Тут не видно никакой линии, кроме растущего желания по возможности быстро уйти. Ситуация запутанная, удобного выхода из нее нет. Америка, однако, лишилась авторитета, необходимого для того, чтобы двигаться уязвимым курсом, в пользу которого говорит только одно: то, что он из худших вариантов, наверное, самый приемлемый.
