Спокойствие без мира: десять лет перемирия в Нагорном Карабахе - спор азербайджанцев и армян вокруг этой территории продолжается
Баку. Лишь один раз в год Маруд приезжает в Баку. Его поражает, как быстро меняется азербайджанская столица. За прошедшие десять лет проведена дорогостоящая реставрация множества дорогих вилл эпохи грюндерства. Возвышаются высотные дома в стиле постмодерна. В центре возникла первая в стране пешеходная зона, где реклама Adidas, Benetton, McDonalds и многих других передовых фирм мирового капитализма, зазывает клиентов. Заброшенный когда-то парк на берегу Каспийского моря превратился в элегантную зону прогулок и отдыха с огромным колесом обозрения и маленьким автодромом для детей. Маруду тоже очень хочется прокатиться по парку на извозчике. Но денег у него на это нет.
Одна только дорога из его деревни, расположенной в 200 км от столицы уже чего стоит. Он бы, может, и вовсе не приезжал сюда, если ему это не было так нужно. Дело в том, что Маруд должен раз в год ставить печать в ведомстве, обслуживающем беженцев. В начале 90-х годов он бежал из Нагорного Карабаха, горного района, захваченного смертельными врагами азербайджанцев, - армянами.
Ровно десять лет назад обе стороны заключили соглашение о перемирии, однако азербайджанцы, изгнанные во время войны с родных земель, не смогли вернуться. В то же время армяне провозгласили Нагорный Карабах республикой. Правительство в Баку не перестает упрекать их в стремлении присоединить эту территорию к Армении. Армяне же возражают, утверждая, что подавляющее большинство населения Нагорного Карабаха армянской национальности, его территория всегда была армянской, но была присоединена к по преимуществу мусульманскому Азербайджану против воли этого большинства по решению советского руководства в начале 20-х годов.
Власти, жалуется Маруд, вряд ли станут сегодня помогать беженцам, большинство которых не смогло обосноваться в столице. Часть из них живет на нищих окраинах Баку, некоторые даже прямо у нефтяных месторождений с их жутким запахом и водой, отдающей нефтью. Маруд тоже жил там три года, пока это не стало невыносимо: 'Люди там быстрее стареют'. Он ненавидел армян, прогнавших его с родных земель. Но теперь он стал спокойнее. Возможно, потому что понял: 'Правительство хочет, чтобы беженцы продолжали носить в своих сердцах ненависть'. Заноза в сердце не только у беженцев, сдержанные интеллигенты в Баку тоже впадают в ярость, когда упоминается Нагорный Карабах. Газета 'Олайлар' на своей первой полосе ссылается на одну интернет-страницу, где, якобы, выложена документация о зверствах армян и развенчиваются 'биотеррористы' и пособники Усамы бен Ладана.
Циничный расчет КГБ
Однако и в Армении говорят то же самое об азербайджанцах. Там тоже есть книги и фильмы о зверствах соседа. Для нейтральных наблюдателей, которые передавали в свое время сообщения о ходе войны, ясно одно: обе стороны совершали преступления. Тем временем стало известно, как началась эта война. Во время перестройки при Михаиле Горбачеве началось обострение традиционной национальной напряженности в отношениях между двумя кавказскими народами. Все чаще стало применяться насилие, завершившееся погромом армянского населения в городе Сумгаит, расположенном в пригороде Баку. Вслед за этим КГБ решил вооружить обе стороны. Расчет был таков: когда обе стороны измотают друг друга в войне, Советская армия станет желанной силой для наведения порядка.
Этот циничный расчет не оправдался, Советский Союз распался, но война продолжалась. В конечном итоге, Россия разрешила этот конфликт в пользу армян. Правда, только после того, как бывший руководитель КГБ и партии, Гейдар Алиев, принял направленное против Москвы решение: в ходе дальнейшего освоения нефтяных месторождений в прибрежной зоне главную роль будут играть американские и британские концерны, а не российские. После этого обманутые русские, только что приведшие к власти Алиева, стали поддерживать в вопросе Нагорного Карабаха армян.
Однако Вашингтон и ЕС требовали от Алиева сесть с Арменией за стол переговоров. После долгих сомнений делегации обеих сторон начали проводить встречи то в Париже, то в американском Кей Уэсте. У западных экспертов зародилось было надежда на возможность компромисса, но в прошлом году после продолжительной болезни Алиев умер. К власти пришел его сын в результате выборов, которые наблюдатели ОБСЕ не захотели оценить как демократические. Оппозиция вышла на улицы, но с помощью спецслужб и сил правопорядка Алиеву-младшему удалось удержаться.
Правда, новый президент заявил, что намерен в вопросе Нагорного Карабаха начать 'с нуля'. Западные дипломаты в Баку говорят, что внутриполитическая власть нового президента еще не упрочилась. Поэтому перед лицом многолетних и официально поддерживавшихся антиармянских настроений он не может пока пойти на какие-либо уступки соседу. Новую волну общественного протеста, как это было осенью после выборов, которые оппозиция сочла сфальсифицированными, Алиев, конечно, стремится избежать. Армянское руководство в Ереване тоже находится под давлением. У него проблемы с окрепшей оппозицией, которая ни за что не хочет уступать Баку.
Перспективы заключения мира, видимо, еще более призрачные, чем год назад. Во всяком случае, Маруд потерял всякую надежду. Теперь он живет в деревне высоко в горах Кавказа. Там он работает завхозом в школе. 'Горы почти такие же красивые, как на моей родине, - говорит он, - правда, только почти'.
