'Если бы американская тюрьма Гуантанамо находилась в России, мы говорили бы о ГУЛАГе'. Именно так о нынешней ситуации отозвался комиссар по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблес (Alvaro Gil-Robles), находившийся с визитом в Москве и получивший от президента Владимира Путина 'добро' на составление расширенного отчета о положении прав человека в стране. Располагая согласием лидера российского государства, министр юстиции Юрий Чайка заверил комиссара Совета Европы в том, что двери российских тюрем будут для него открыты.
Обращение с заключенными в Гуантанамо и издевательства американских солдат и их союзников над заключенными в Ираке наносят урон по восприятию в России западной демократии. По мнению Хиль-Роблеса, западные страны 'не выказывают никакого энтузиазма при отстаивании ценностей и основ, отраженных к Европейской Конвенции по правам человека'.
'Мы сталкиваемся с теоретическими рассуждениями и действительностью. Под предлогом борьбы с терроризмом большинство западных стран вводят различные ограничения в свои законодательства и принимают законы, которые с каждым разом все больше ухудшают отношение к иностранцам. Это сказывается не только на отдельных государствах, но и на Европейском Союзе. Принятие подобных мер превращает любого иностранца в потенциального террориста', - отмечает Хиль-Роблес.
'Государства-члены Совета Европы не занимают воинственно-активной позиции. Мы молчаливо, практически не реагируя, сталкиваемся с ситуациями, подобными тем, что сложились в тюрьмах Ирака и в Гуантанамо', - говорит комиссар Совета Европы.
'В вопросе о соблюдении прав человека постоянно присутствуют двойные стандарты, и мы тратим слишком много сил на антитеррористическую борьбу, потому как вместо того, чтобы в основу этой борьбы положить корректное законодательство и действия хорошо обученной полиции, мы пытаемся выстроить ее на урезании гарантий гражданских свобод. Вступив на этот путь, мы проиграли борьбу террористам. Где же доверие к нашей демократической системе, если в состоянии страха мы отказываемся от всех гарантий и начинаем применять драконовские меры?'.
В России Хиль-Роблес поздравил Владимира Путина с тем, что он выступил против урезания гражданских свобод и прав человека под предлогом антитеррористической борьбы. Слова, произнесенные Путиным в его обращении к Федеральному Собранию, могут быть верными, однако, подконтрольный сторонникам президента парламент не так давно согласился с увеличением до 30 дней срока предварительного содержания тех задержанных, которые подозреваются в терроризме и совершении других преступлений.
'Россия - страна огромных противоречий. Еще предстоит большая работа по пониманию того, что такое демократия - а это подразумевает существование различных мнений, оппозиции и много другого. Перед нами стоит педагогическая задача', - уточняет комиссар по правам человека.
Российский президент сказал Хиль-Роблесу, что ему необходима объективная информация о положении прав человека в России и согласился с тем, что итоговый отчет может оказаться 'неприятным'. 'Путину нужна объективная внешняя оценка, хотя она может и не понравиться ему', - отметил комиссар. 'Это крайне важно для нас, для России, для молодой российской демократии и для всей Европы, потому что при поддержке таких структур, как ваша, мы сможем выработать общие принципы и правила', - заявил российский президент комиссару в ходе встречи, один из моментов которой был показан по телевидению.
Путин выступил с критикой организаций по правам человека, существующих за счет помощи из-за рубежа. По мнению комиссара, российский президент 'весьма уязвлен тем, что некоторые из таких организаций непрестанно крайне критично высказываются о ситуации в стране, никогда не признавая произошедших изменений'. Он настаивает на том, что 'право неправительственных организаций на существование надо отстаивать до конца, потому как они представляют собой крайне позитивный элемент. Некоторые из тех, что финансируются за счет поддержки из-за рубежа, как, к примеру, 'Союз комитетов солдатских матерей России' делают великолепную работу'.
Одним из вопросов, затронутых во время встреч между комиссаром и представителями российской стороны, стала ситуация в Чеченской республике. 'Необходимо восстановить производство, школы, чтобы чеченцы могли жить как люди, кроме того, необходима и гражданская реконструкция Чечни, недавно перенесшей серьезное потрясение'. По мнению Хиль-Роблеса, убытий 9 мая чеченский лидер Ахмат Кадыров 'начал объединять вокруг себя чеченцев практически всех цветов - и своих и сторонников оппозиции. Он пытался вывести боевиков из гор, гарантировать им амнистию и принять на службу в собственные органы безопасности. Иными словами, он проделывал серьезную работу, сути которой многие не понимали, но она была очень важна'. 'Президент заявил, что Кадыров добросовестно пытался найти политическое решение чеченской проблемы, и его смерть стала болезненным ударом. Однако, добавил президент, ошибаются те, кто считает, что таким образом была дестабилизирована ситуация в республике. Российский президент заверил, что не намерен вводить чрезвычайное положение или принимать другие подобные меры, что республиканские структуры будут по-прежнему функционировать и президентские выборы состоятся', - заявил комиссар.
Чечня все еще остается опасным районом, в котором исчезают люди, 'хотя массовые операции по зачистке, прежде проводимые федеральными войсками, были прерваны'. По словам комиссара, сегодня некоторые становятся жертвами сведения счетов, по-прежнему фиксируются случаи похищения людей с целью вымогательства и продолжается эмиграция. Кроме того, все еще регистрируются факты смерти в результате действий федеральных войск и милиции Кадырова. 'Вполне очевидно, что до тех пор, пока все это не прекратится, в республике не будет стабильности. Всех военных обвинять нельзя, но среди них есть те, кто не заинтересован в прекращении насилия в Чечне', - заявил комиссар.
'Я сказал Путину, что, по моему мнению, необходимо покончить с насилием и преступлениями, потому как они подрывают весь мирный процесс. Российский президент заявил, что я прав и заверил в своих намерениях покончить с ними. Он не сказал, как намерен с ними бороться, но признал существование проблемы. В ответ на мои слова о том, что в республике действуют неконтролируемые элементы, он не стал говорить, что в армии заключено спасение нации'.
