Кишинев, Молдавия, 2 июня 2004 года. Стоило лишь взглянуть на тех, кто на контрольно-пропускном пункте остановил автомобиль, в котором я ехал - людей в разношерстном военном обмундировании или в плохо сидящих костюмах, которые все еще выдаются нижним чинам в организациях, ставших преемницами советского Комитета государственной безопасности (КГБ) - как стало понятным, что в караульном помещении имеется список нежелательных лиц, где значится и мое имя. И поэтому меня, в конце концов, не пустили в Приднестровье, область бывшей Молдавской советской социалистической республики, которая больше других пострадала от насилия при развале Советского Союза и остается под контролем местного диктатора Игоря Смирнова, сталинской хваткой держащего ее благодаря многочисленным силам безопасности и насчитывающему 1300 человек контингенту российских "миротворцев".
Что происходит в Приднестровье, и кому это на руку? Никто во внешнем мире этого, кажется, не знает. Коррумпированная производственная деятельность и поставки вооружений - это точно. Но, по правде говоря, Приднестровье - черная дыра, часть Молдавии, которую молдавские власти не контролируют. Это огромная "офшорная" зона, которая живет в соответствии с амбициями и безжалостным диктатом тех, кто там занимается бизнесом.
Московские друзья ежегодно предоставляют Приднестровью, население которого составляет примерно 425 тыс. человек, субсидии на энергоносители в размере около 50 млн. долл. США, общая сумма которых (с учетом процента) к настоящему времени достигла 1 млрд. долл. В общем случае эта часть нашей планеты не славится альтруизмом своих бизнесменов. Что же дал России этот миллиард? Безусловно, сохранение российского влияния, что, как совершенно очевидно, кое-кто в Москве высоко ценит. Но как-то не верится, что все кончается этим, и кто знает, какие еще куши были здесь сорваны посредством отмывания денег, торговли оружием, поставки сексуальных рабынь и проституток, торговли наркотиками - и за какую цену, выражаемую людскими страданиями в регионе и за его пределами?
Приднестровье - одна из многих постоянных колючек в боку мирового сообщества, которые в совокупности именуются "замороженными конфликтами" более широкой Черноморской зоны. Аналогичные неприятности, связанные с местными диктаторами, мятежными "республиками" и/или с российскими "миротворцами", существуют в Грузии и в Азербайджане. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) имеет в Кишиневе, столице Молдавии, свою миссию, которая добивается разрешения конфликта путем переговоров, однако этот процесс также чреват опасностями. Вполне вероятна ситуация, когда "власти" Молдавии и Приднестровья придут к соглашению, которое практически ничем не способствует разрешению самой крупной проблемы, а именно преодолению непрозрачности того, что делается в Приднестровье. Фактически, в прошлом году такая подготовленная при участии Москвы сделка, которая легитимизировала бы там российское военное присутствие вплоть до 2020 года, едва не была заключена. Российский президент Владимир Путин, якобы, был готов сесть в самолет, чтобы прибыть на церемонию подписания этого соглашения с президентом Молдавии Владимиром Ворониным, когда последний, несмотря на то, что сам был инициатором всех положений, внезапно и неожиданно отказался от соглашения.
Сам Воронин - личность, не особенно очаровывающая. Коммунист, избранный президентом в результате демократических выборов, он с тех пор руководит процессом существенного размывания демократических норм в Молдавии, целью которого, как совершенно очевидно, является его переизбрание в начале 2005 года. Его набор трюков знаком: государственный контроль над национальным телевидением; принятие законов о выборах, которые призваны помешать оппозиционным партиям организоваться и собрать денежные средства; высокие пороги для прохода в парламент; завуалированные угрозы в адрес реформаторов и тех, кто им способствует. А тем временем его страна буксует на месте: создаются возможности для имеющих хорошие связи лиц (например, для семьи Воронина, равно как и Смирнова) стать очень богатыми, тогда как население в целом остается беднейшим в Европе.
Фактически, Молдавия держится наплаву главным образом благодаря деньгам, которые присылают родным молдаване, уехавшие на заработки в чужие края. В 1989 году население страны составляло 4,28 млн. человек, а сегодня, вероятно, стало на четверть меньше. Если и существуют более хорошие мерки для политической неудачи, Молдавия, скорее всего, будет выглядеть столь же плохо. Эта страна даже не рассматривалась в этом году в качестве кандидата на американскую помощь по программе "Millennium Challenge Account" (Вызов тысячелетия), которая увязывает предоставление помощи с прогрессом реформ.
Демократическая оппозиция в Молдавии организуется, чтобы повести борьбу против Воронина на предстоящих выборах. Это будет непросто, если учесть введенные правительством ограничения, однако гражданское общество Молдавии крепко стоит на ногах, и эта задача не является для него невыполнимой. Победа демократических реформаторов, безусловно, означала бы некоторое облегчение для страны.
Однако в более широком плане этот "замороженный конфликт" из-за Приднестровья, как и другие такие же конфликты, заморозил также и Молдавию. Сам по себе, этот конфликт уменьшает перспективу интеграции с европейскими и трансатлантическими институтами и, кроме того, служит универсальным оправданием для неудачи в деле представления практических результатов, которые служили бы интересам молдавского народа, а не только элиты.
Разумеется, такое положение вещей устраивает некоторых людей - в России, в соседней Украине и в самой Молдавии, а не только на берегах реки Днестр. Что творится в Приднестровье - не ваше собачье дело. Это их дело.
