Владелец российского металлургического завода построил империю из руин. Возродив из пепла 'отрыжку Сталина', Алексей Мордашов покупает старый сталеплавильный завод Генри Форда
Этих заводов два. Первый из них - наследие безумной идеи Сталина построить сталеплавильное производство в насквозь промороженном северном городе, в тысяче миль от ближайшего железорудного месторождения. Второй - то, что еще осталось от прекрасного завода, построенного еще Генри Фордом и прекрасного разве что для тех времен.
Обоими ими владеет Алексей Мордашов. Когда он получил контроль над своей компанией, она была настолько бедна, что на двери финансового отдела висела записка: 'Заходите кто хотите - денег все равно нет'. В 2003 году после семи лет, проведенных под руководством господина Мордашова, ОАО 'Северсталь' объявило о прибыли в более чем 600 миллионов долларов по российским стандартам бухгалтерского учета.
В декабре 'Северсталь' приобрела американскую компанию Rouge Industries Inc. из города Дирборн (Dearborn), штат Мичиган. За два месяца до того Rouge Industries объявила о своей неплатажеспособности. Тридцативосьмилетний российский промышленник говорит, что и для седьмого по объемам производства сталелитейного предприятия Соединенных Штатов он сделает то же, что в свое время сделал для 'Северстали'. 'Через пять-десять лет в мире останется четыре-пять, от силы шесть сталелитейных гигантов', - заявил он недавно на переговорах с инвесторами, 'и мы хотим, чтобы 'Северсталь' стала одним из них'.
Заявления русских, один за другим прибывающих в Дирборн, вполне вписываются в американские реалии. Они собираются резко снизить издержки, упорядочить производственный процесс и ввести новые виды деятельности.
Тридцатидвухлетний Вадим Махов, второй человек в 'Северстали', пообещал как следует встряхнуть этот завод. По его словам, предприятие жутко запущено, оборудование для производства холодного проката древнее, предупреждений 'Опасная зона!' нигде нет и так далее.
Американцы, напротив, демонстрируют чисто русский фатализм. Рабочий Дженерал Бейкер (General Baker), уволившийся в августе прошлого года, говорит, что на производстве в Rouge Industries было столько несчастных случаев, что друзьям он говорил, что работает на 'том самом металлургическом заводе, о взрывах на котором постоянно говорят в новостях'.
Вообще если в американской стальной промышленности и можно на что-то надеяться, так только на судьбу. С 2000 года в США из-за перепроизводства, старения оборудования и раздутых бюджетов на пенсии и медицинское обслуживание работников, уволившихся по возрасту, обанкротилось около сорока производителей стали.
Однако у промышленников из таких стран, как Бразилия, Россия и Южная Корея, от этого только разгораются глаза. У некоторых из них есть легкий доступ к большим месторождениям железа и угля - главных компонентов стали. Кроме того, стоимость рабочей силы и транспортировки за пределами США гораздо ниже, и всех их одерживает все повышающийся спрос на сталь в Китае.
Итак, в современном мире черная металлургия принимает необычную форму: на мировом рынке доминируют компании из второразрядных стран, а многие производители стали Соединенных Штатов, Европы и Японии находятся на грани выживания.
История совершила поворот, за которым остались времена, когда черная металлургия была символом мощи Америки - с 1901 года, когда Эндрю Карнеги (Andrew Carnegie), Дж. П. Морган (J.P. Morgan) и другие видные бизнесмены создали огромную корпорацию 'Юнайтед Стейтс Стил' (U.S. Steel).
Какое-то время среди крупнейших производителей стали в Америке был и Генри Форд, который не продавал свою сталь, а использовал ее на собственных автомобильных заводах. В 20-х и 30-х годах прошлого века завод Rouge Industries в Дирборне был жемчужиной стальной короны Форда и представлял собой квинтэссенцию производственной вертикали - с одного конца на завод завозили железную руду, а из другого выкатывались новенькие 'Форды' модели Т. Три заводские плавильные печи, где железную руду сплавляют с другими компонентами, чтобы получить сталь, были названы по именам внуков Генри Форда - Генри-второго, Бенсона (Benson) и Уильяма Клэя (William Clay). Завод снимали для обложки журнала Vanity Fair; его рисовал сам Диего Ривера (Diego Rivera).
Этой индустриальной мощью восхищался Ленин и другие первые лидеры Советского Союза. 'Большевикам нужно было проводить быструю индустриализацию. Что, что сделал Форд, было для них идеальным примером', - говорит Боб Кейси, смотритель Музея Генри Форда в Дирборне. По просьбе Советов Генри Форд даже помогал им строить один из автомобильных заводов в России.
Иосиф Сталин, который пришел к власти в России в 20-х годах после Ленина, тоже любил тяжелую промышленность и огромные заводы. Настоящее имя диктатора было Иосиф Джугашвили, а его псевдоним по-русски означает 'человек из стали'.
В 1940 году Сталин отдал приказ о строительстве огромного сталелитейного завода в городе Череповце, что в 240 милях (500 км - пер.) на север от Москвы. Как говорит официальная история завода, Сталина ссылали под Череповец во время царских гонений на революционеров, и он сохранил об этом месте самые приятные воспоминания. Советские специалисты понимали, что Череповец - место, мягко говоря, не идеальное: самые ближние месторождения железной руды и угля были в более чем тысяче миль от этого места; но перечить вождю не осмелился никто.
Во время второй мировой войны в строительстве наступил перерыв, но в 1949 году оно активно продолжилось, и первая сталь с завода в Череповце пошла 1 мая 1958 года. Первый слиток, еще теплый и исходящий паром под дождем, был провезен на грузовике через весь город на центральную площадь, где его приветствовали тысячи рабочих с лозунгами и портретами Ленина и Сталина.
Несмотря на невыгодное расположение завода - советские специалисты называли его 'отрыжка Сталина' - его деятельность в конце концов стала успешной благодаря тому, что в соседнем Ленинграде (сейчас это Санкт-Петербург), втором по величине городе России, предприятия тяжелого машиностроения и оборонной промышленности давали высокий спрос на сталь. Однако после распада Советского Союза начались перебои и со спросом. Стареющий генеральный директор завода привел на предприятие молодую команду управленцев, которых прозвали 'железными мальчиками'.
Самым активным из них был Алексей Мордашов, назначенный финансовым директором завода в возрасте 27 лет. Мордашов сам вырос в Череповце, и его родители оба работали на заводе. К тому времени местный парень уже приобрел светский лоск и натренировал язык на экономическом факультете в Ленинграде и в аспирантуре в Австрии.
Он увидел, что пришел в компанию, которая совсем не готова к капитализму. Сейчас он вспоминает, что закупочным отделом заведовали три старушки. Там до самого потолка громоздились пачки счетов, и поставщикам, которые хотели получить по ним деньги, приходилось подкупать их коробками конфет.
Главной задачей господина Мордашова тогда было обеспечить управленческой команде контроль над предприятием и постараться не отдать его в руки московских воротил, скупавших тогда практически все главные производственные мощности России, попавшие под приватизацию. Как и многие другие крупные российские предприятия в то время, вновь созданное ОАО 'Северсталь' (по-английски это будет North Steel Inc.) распределило большинство акций между работниками и управленческим аппаратом самого завода.
Приватизация в России часто превращалась в простую драку.
Чтобы не допустить к работе с предприятием 'не своих' людей, Мордашов и его единомышленники создали компанию под названием 'Северсталь-Инвест', которая покупала сталь, производимую заводом, и потом с прибылью перепродавала ее. Эта тактика, которую часто используют менеджеры производственных предприятий, помогла ему и его команде собрать деньги на то, чтобы начать выкупать акций 'Северстали'.
На Западе, конечно, на то, как проходил этот процесс, могут посмотреть не очень одобрительно, но, как говорит сам Мордашов, его методы были гораздо более прозрачными, чем у многих других магнатов. 'У нас никогда не было ни высоких покровителей в правительстве, ни связей с криминальными элементами', - говорит он, 'Нам приходилось вытаскивать компанию собственными руками'.
В то время, говорят рабочие 'Северстали', им приходилось месяцами ждать выплаты заработной платы. 'Они специально задерживали выплату зарплаты, чтобы люди были вынуждены продать свои акции', - говорит лидер Свободного профсоюза работников 'Северстали' Людмила Иванова. Менеджмент все обвинения отрицает и говорит, что в то время задержка с выплатой зарплаты в России была обычным явлением из-за высоких налогов и галопирующей инфляции.
Менеджеры 'Северстали' вспоминают, что выкупить акции было нетрудно, потому что мало кто из работников завода думал, что это действительно стоящее предприятие. Цены на сталь во всем мире были низкие, у завода копились долги. В конце концов у господина Мордашова скопилось 83 процента акций 'Северстали'.
После того, как в 1996 году он стал генеральным директором завода, в судьбе 'Северстали' наступили резкие перемены. Он привел на предприятие консультантов из фирмы McKinsey & Co. и вплотную занялся снижением издержек. Он продал стоявшие на балансе непрофильные активы, например, мебельную фабрику, и уменьшил количество работников с 55 тысяч до 37,5 тысяч человек. Устаревшие мартеновские печи были закрыты; были введены новые линии для производства товаров с более высокой нормой прибыли, например, стали для труб. 'Северсталь' образовала совместное предприятие в одной из ведущих металлургических компаний Европы и начало производить оцинкованную сталь для российской автомобильной промышленности.
Прибыли предприятия быстро росли, поскольку высокие цены на нефть подняли и российскую экономику вообще, и спрос на сталь в частности. Помог даже российский кризис 1998 года, который снизил курс рубля к доллару и сделал экспорт стали более конкурентоспособным.
Тем временем горизонты амбиций господина Мордашова все расширялись. На деньги 'Северстали', вырученные от экспорта, он приобрел месторождения угля и железной руды, портовые терминалы и автомобильный завод. Большую часть времени он проводил в Москве, где 'Северсталь' открыла шикарный офис со спутниковым каналом связи с Череповцом, и вошел в состав попечительского совета Большого театра. Поддерживая политику президента Владимира Путина, он в то же время продвигал интернациональный подход к политике, постоянно и активно лоббируя принятие России во Всемирную торговую организацию.
Наблюдая за тем, как другие металлургические компании прирастают за счет активов в Соединенных Штатах, Мордашов также начал прощупывать почву для экспансии своей империи в США. Имея производственные мощности в Америке, можно было обойти импортные пошлины и антидемпинговые сборы, налагаемые Вашингтоном, чтобы, таким образом, иметь козырь при заключении соглашений с американскими клиентами.
Скоро появилась и конкретная цель, причем находилась она именно в том месте в Мичигане, которое так восхищало советских предшественников Мордашова.
В 1989 году металлургический комплекс Rouge отделился от корпорации Ford Motor. У новой компании были определенные преимущества: Ford оставался ее главным потребителем, а всего в Мичигане было два крупных металлургических завода. Однако в первой половине 90-х годов дела у Rouge пошли гораздо хуже из-за того, что импорт сбил цены на сталь, и трудовой договор компании с Союзом работников автомобильной промышленности (United Auto Workers) стал для нее слишком дорог.
В 1999 году при взрыве электроподстанции шестеро рабочих погибли, а предприятие было остановлено на три месяца. Стоимость ремонтных работ составила 150 миллионов долларов, но даже после них производительность двух самых старых плавильных печей, построенных еще в 20-х годах, была раза в два ниже, чем у современных. В 2001 году на линии по производству оцинкованной стали произошел пожар, который остановил ее работу на девять месяцев.
В 2002 году второй человек в 'Северстали' Вадим Махов во время поездки по металлургическим предприятиям США посетил и Дирборн. За обедом из креветочного супа и жаркого из оленины он мирно разговаривал в генеральным директором Rouge Карлом Вальдисерри (Carl Valdiserri). Оба вспоминают, что тогда говорили о создании совместного предприятия, однако уже через несколько дней в экономической прессе стали появляться сообщения о возможном приобретении Rouge 'Северсталью'. По словам господина Вальдисерри, эта утечка взбесила его (Махов отрицает какую бы то ни было причастность к ней 'Северстали'), и контакты между ними прекратились.
Однако в конце концов у Вальдисерри не осталось выбора. В начале 2003 года Ford отказался давать дальше кредитовать Rouge. Вальдисерри пытался продать свой завод корпорации U.S. Steel, однако та отказалась давать обязательства по сохранению рабочих мест для более двух тысяч рабочих Rouge. И он обратился к 'Северстали', и она пришла к соглашению с профсоюзом об ограничении количества увольняемых. Через два месяца после того, как в октябре 2003 года Rouge, как и предполагалось, объявила о своей неплатежеспособности, 'Северсталь' приобрела ее активы за 285 миллионов долларов, что оказалось выше предложения от U.S. Steel, сделанного буквально в последнюю минуту.
Собрание заводского отделения профсоюза по ратификации контракта состоялось в конце января. Некоторые разозленные рабочие проклинали президента отделения Джерри Салливана (Jerry Sullivan) и грозились подать на него в суд. В ответ он поднял над головой номер местной газеты и принялся зачитывать заголовки о закрытии других местных предприятий и увольнении их работников. 'Кроме них, у нас нет никого', - говорил Салливан о 'Северстали', куря одну сигарету за другой в своем кабинете в ожидании результатов голосования, 'выбор у нас был, прямо скажем, не как в китайском ресторане'. Профсоюз проголосовал за ратификацию контракта 1207 голосами против 203.
Приобретение компании Rouge стало для 'Северстали' первым большим опытом экспансии за пределы Череповца. До этого занимавшая 20-е место в мире по объемам производства компания сразу шагнула на 15-ю позицию.
Однако, когда Вадим Махов приехал управлять заводом в Дирборн, он обнаружил, что предприятие находится в ужасном состоянии. В опасных зонах не было знаков, предупреждающих персонал об опасности; по словам Махова, не было даже оборудования, защищающего рабочих от ядовитых газов. Один из прокатных станов по производству листовой стали безнадежно устарел, да и плавильные печи нуждались в модернизации, однако у завода не было никакой программы долговременных инвестиций. 'Они жили одним днем, не задумываясь о будущем', - говорит Махов.
В этом году 'Северсталь' планирует вложить в завод ни много ни мало 40 миллионов долларов. Махов говорит, что, благодаря высоким ценам на нефть и новому контракту с профсоюзом, завод выдал первую прибыль в апреле, до этого погасив убытки в 100 миллионов долларов, накопленные за последние пять лет.
'Северсталь' учит рабочих повышать производительность труда с помощью тех же методов, с которыми когда-то компания McKinsey приехала в Россию. К примеру, каждому рабочему предлагают сравнить свою производительность с лучшими отраслевым образцами, и у каждого спрашивают, есть ли предложения по ее повышению на предприятии. 'Я всегда думал, что американские компании знают о снижении издержек все. Но сейчас мы учим их это делать', - говорит Махов.
Бывшая компания Rouge теперь называется Severstal North America Inc. и уже много выиграла от своих связей с Россией. Заводу остро не хватало кокса, продукта сжигания угля, используемого в качестве топлива для выплавки стали, и с апреля месяца 'Северсталь' уже поставила в Мичиган из своих собственных запасов в России 20 тысяч тонн. Новым генеральным директором Severstal North America назначен Пол Рич (Paul Rich), который уже долгое время консультировал 'Северсталь' в России.
В середине мая Мордашов и Махов созвали поставщиков и клиентов Severstal North America на банкет в Дирборне, на котором в качестве сувениров раздавали матрешек (это русские составные куклы, одна в другой) и показали видеофильм под названием 'Из стальной столицы России с любовью'.
Однако многим старым работникам Rouge переход дался нелегко. Теперь зарплата 30-летнего электрика Дэрила Бевинса составляет 44 тысячи долларов в год, а раньше он получал 54 тысячи. Сократились обеденные перерывы, так что иногда рабочие жалуются, что есть приходится прямо на рабочих местах.
По утверждению господина Мордашова, 'Северсталь' всегда сможет сотрудничать с профсоюзом. 'От нашего советского воспитания у нас сохранилось некое чувство социальной ответственности', - говорит он.
