Явка избирателей в странах Восточной и Центральной Европы на выборах была особенно низкой. Настроения, явившиеся главной причиной этого, трудно понять. Ясно одно: нынешний Европейский союз люди не приемлют.
Если бы была 'возможность, как в России', поставить отметку в бюллетене в графе 'Против всех'? Если бы тогда посмотреть на процент явки на выборы, то была ли она в восьми центрально-европейских странах Европы, являющихся новичками в ЕС, выше?
На эту тему можно долго философствовать. Неоспоримым является то, что только в одном из государств на пространстве между Эстонией и Словенией был достигнут средний по ЕС результат явки: 45 процентов, что и без того мало. В Польше, в Словении и в Словакии на избирательные участки не явилась и половина от числа проголосовавших в среднем по Европе. Исключение Литва: там своим правом голоса воспользовались 48,2 процента населения. Там избиратели делали и другой интересный выбор: в стране прошел первый тур выборов президента.
Сказать при всем желании, что литовцы высказались в пользу Европы, невозможно. Самым мощным литовским образованием стала созданная всего полгода назад партия мультимиллионера российского происхождения и популиста правого толка Виктора Успаского. У него в политическом плане нет ничего общего с обоими кандидатами на пост президента, Валдасом Адамкусом и Казимирой Прунскене, вышедшими во торой тур голосования, который состоится 27-го июня. Он набрал потенциал, базирующийся в той или иной мере на протестных настроениях.
От 60 до 80 процентов избирателей в восьми государствах, являвшихся 15 лет назад сторонниками единых партий и их фронтов, своим правом голоса не воспользовались. За этим стоят различные причины. Желание принести часть выстраданного и пока еще очень молодого суверенитета на алтарь другого, кстати, демократического, наднационального единства еще не стало преобладающим. Напротив, политическая и институциональная дистанция между 'Страсбургом' (и 'Брюсселем'), с одной стороны, и своими собственными ожиданиями и опытом, с другой, чувствуется еще больше, чем в обществах, к которым непонятливая Европа уже давно привыкла.
Большая часть населения в новых странах, ставших членами ЕС, лишь частью убеждена в Европе, которая понимается там под символической категорией 'Запад'. Основные настроения почти невозможно обобщить и трудно понять. Они содержат в себе исторически сложившееся понимание, по крайней мере, в обывательских слоях населения, того, что они являются его частью; постоянное неприятие советизации в период 1945-1990 годов: потребность в безопасности от России как правопреемницы Советского Союза, подспудное понимание экономического и социального неравенства внутри расширившегося Союза.
Задачу в обеспечении военной безопасности выполняет НАТО, по поводу нее не голосовали. Потребность в социальной безопасности обеспечивает институт под названием Европа, к которой теперь эти страны принадлежат, но остаются незащищенными. Трансформация демократического волеизъявления в рекламную кампанию в борьбе за голоса сделали суть всего дела еще непонятней. Заявить о нежелании голосовать, о протестном выборе не так уж и трудно. Однако 'против всех' не получается, получается - 'против Европы', как и произошло сейчас. Это, наверное, вотум недоверия, но одновременно призыв к иной Европе.
