На этой неделе в Москве открываются два процесса, несущие в себе печальные отзвуки недобрых старых времен СССР, когда 'полиция мысли' была постоянно начеку, а малейшее проявление идеологического инакомыслия беспощадно подавлялось. Первым на скамье подсудимых вчера оказался директор московского Музея Сахарова - его обвиняют в богохульстве в связи с организацией выставки, которая, по мнению прокуратуры, оскорбляла российское православие. А сегодня, после многомесячного юридического препирательства, открывается процесс над Михаилом Ходорковским и его партнером Платоном Лебедевым - в прошлом, а возможно и до сих пор - числившимися среди самых богатых людей России.
Подсудимые обвиняются в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов в особо крупных размерах в период, когда они возглавляли 'ЮКОС' - крупнейшую нефтяную компанию России.
Эти процесс объединяет одно - в обоих случаях подсудимые и их адвокаты утверждают, что обвинения против них обусловлены политическими мотивами. Адвокат директора музея заявляет, что Кремль выдвинул против него обвинение в богохульстве, чтобы наказать музей за активные публичные выступления против войны в Чечне. Защита г-на Ходорковского, как ожидается, будет построена вокруг аргумента, что его решили покарать за публично высказанное намерение выступить соперником Владимира Путина на президентских выборах в России.
Тот факт, что сегодня, через десять лет после крушения коммунистического режима, адвокаты автоматически обвиняют власти в политическом давлении - печальное отражение нерешительности, с которой президент Путин проводит судебную реформу в стране. Но еще прискорбнее то, что в отношении этих совершенно разных судебных дел теория о политической обусловленности выглядит столь обоснованной. И тем не менее между двумя процессами есть существенная разница.
Богохульство, как мы знаем на примере не столь уж давних судебных процессов в нашей стране, да и в других государствах, вызывает острейший накал страстей. То, что одни расценивают как вопиющее богохульство, других оставляет равнодушными. Решение о том, есть ли здесь состав преступления - или даже о том, должно ли такое понятие, как богохульство, вообще фигурировать в законодательстве светского государства - вопрос, который каждая страна решает по-своему, и уровень терпимости к подобным вещам зависит от степени общественного согласия. Постсоветское российское государство пока только определяет собственное лицо, но православие - один из тех факторов национальной идентичности, чье значение в последнее время усиливается. Сами россияне должны определить, что здесь приемлемо, а что нет. Присутствие вчера перед зданием суда пикетчиков, протестовавших против новоявленной 'инквизиции', уже является свидетельством хотя бы того, что этот вопрос вызывает споры.
Дело Ходорковского - совершенно иного характера. Они с г-ном Лебедевым управляли, возможно, самой эффективной частной компанией в России. Подобно другим так называемым 'олигархам', они сколотили свое состояние в период приватизации государственной собственности, отмеченный хаосом и коррупцией.
В те годы - порой их сравнивают с эпохой раннего капитализма в Америке - царствовал принцип 'человек человеку волк' и выживали только 'сильнейшие'. Мало кто из богатейших людей России сумел бы добиться своего теперешнего положения, не совершив какого-либо преступления, и из-за этого они всегда будут уязвимы перед лицом закона.
Поэтому в связи с началом процесса по 'делу 'ЮКОСа'' возникает не столько вопрос 'Виновны ли подсудимые?' - вряд ли за ними не числится финансовых или налоговых правонарушений - сколько 'Почему на скамье подсудимых оказались именно эти люди?' И вариантов ответа на этот вопрос существует немало. Одна из гипотез состоит в том, что Кремль обрушился на 'ЮКОС', чтобы контрольный пакет ее акций не попал в руки иностранной (американской) компании. Согласно другой версии, г-н Ходорковский, подобно многим другим олигархам, которых постигли неприятности, попал под прицел из-за своего еврейского происхождения. По третьему варианту, г-н Ходорковский нарушил неофициальный 'конкордат' с Кремлем, в соответствии с которым олигархам позволено было без помех наслаждаться своим богатством, если те будут держаться в стороне от политики. И, наконец, четвертая версия: г-н Путин, известный своей злопамятностью, просто всегда испытывал и испытывает неприязнь к г-ну Ходорковскому.
Таким образом, существует много вероятных объяснений тому, что все больше напоминает позорный 'показательный процесс', затеянный Кремлем, чтобы не допустить олигархов в политическую сферу. Но ни одно из них не является приемлемым в цивилизованном обществе, где властвует закон - а именно таким обществом, по словам г-на Путина, Россия и стремится стать.
