Россия, долгое время закупавшая американское зерно, превратилась в опасного конкурента; экономическое влияние Америки под угрозой, а фермер Гренц вынужден выращивать сою
На огромной, продуваемой всеми ветрами равнине, фермер сияет от радости, глядя на бескрайний ковер колосящейся пшеницы, простирающийся до самого горизонта. Банкиры готовы осыпать его деньгами, чтобы он мог повысить урожай. Торговцы зерном расталкивают друг друга локтями у его порога, оспаривая право экспортировать его пшеницу. В прошлом году, дивится он, его урожай 'продали в Арабские Эмираты'.
Долгое время подобная картина была отличительной чертой американских Великих равнин, более ста лет процветавших за счет экспорта, питаемого 'янтарными волнами колосьев'. Но фермер, о котором мы говорим, Юрий Богомолов, живет на другом краю земли. Его трактор сделан на Минском заводе. Он использует семена сорта 'Дон - 95', названного в честь реки, вскормившей его предков-казаков. Ближайший от его фермы городок носит многозначительное название Зерноград.
А тем временем в городке Эврика (штат Южная Дакота) Грег Гренц (Greg Grenz) намеревается отказаться от пшеницы. Несколько лет назад он засевал пшеницей 2000 акров, а в этом сезоне - только 975. В тот самый весенний день, когда г-н Богомолов с восхищением оглядывал свои владения, г-н Гренц готовился к севу соевых бобов - эта культура, по крайней мере на сегодняшний день, дает больше прибыли. 'Выращивая пшеницу, на жизнь уже не заработаешь', - говорит он, сидя за баранкой своего пикапа.
Статус 'житницы планеты', которым пользуется Америка, и ее ведущая роль в мировом сельском хозяйстве, находится под угрозой со стороны целого 'выводка' осмелевших соперников из-за рубежа, предлагающих дешевую продукцию и покушающихся на один из краеугольных камней экономической мощи США: продовольственный экспорт. Американским фермерам все труднее становится конкурировать с зарубежными товарами - бразильской соей, индийской пшеницей, китайскими яблоками, мексиканскими помидорами и карибским сахаром. Последствия этой 'продовольственной гонки' выходят далеко за пределы сельскохозяйственной сферы. Влияние США в международной торговле, к примеру, во многом основывается на их 'продовольственной гегемонии'.
'США были 'сельскохозяйственной сверхдержавой', - говорит Бен Пирси (Ben Pearcy), директор гиганта пищевой промышленности 'Bunge Ltd.' по коммерческим операциям в Восточной Европе. - Сейчас в этой области возникли новые великие державы'.
Эти изменения затрагивают саму основу американской экономической мощи. Примерно две трети земель в 48 штатах заняты под сельское хозяйство. По данным министерства сельского хозяйства США, на долю аграрного сектора и связанных с ним производств приходится около 12% валового внутреннего продукта страны и примерно 17% рабочих мест. В настоящее время сельскохозяйственный экспорт Америки превышает импорт: это одно из немногих 'светлых пятен' на общем фоне ее торгового баланса. Половина американского урожая пшеницы ежегодно продается за рубеж, и в этом году доходы от этого экспорта должны составить 5 миллиардов долларов.
Сельскохозяйственная мощь и политическое влияние тесно взаимосвязаны, и новые сельскохозяйственные державы уже слышат призывный звук трубы. В ходе прошлогодних торговых переговоров Бразилия, Индия и Китай выступили против политики США и Европейского союза, предоставляющих своим фермерам сельскохозяйственные субсидии. Из-за этого был сорван критически важный раунд переговоров.
Символом происходящих перемен стало производство пшеницы. В 1980х гг. на долю Америки приходилась половина объема мировой торговли твердыми сортами зерна, а в качестве ее конкурентов выступали Европа, Канада и Австралия. Сегодня пшеница выращивается в 90 с лишним странах - во многих из них производственные расходы ниже, а сами они расположены ближе к основным рынкам. Китай, стремящийся к автаркии, превратился в крупнейшего мирового производителя пшеницы и внедряет передовую биотехнологическую программу. Индия - страна, долгое время считавшаяся символом голода - три года назад вошла в число крупных экспортеров зерна, реализовав часть своих обширных запасов пшеницы на мировом рынке.
Но один из крупнейших переворотов в мировом сельском хозяйстве связан с возвращением на международный рынок черноземной зоны России, где и проживает г-н Богомолов. В начале 19 века Россия была крупным производителем зерна, но в середине столетия 'споткнулась' в годы Крымской войны. Соединенные Штаты, не без помощи эмигрантов из России, воспользовались этим преимуществом, чтобы построить процветающее сельское хозяйство. Превосходство американцев укрепилось в 20 веке за счет провала колхозной системы в СССР. Советское правительство импортировало американское зерно в таких масштабах, что к 1988 г. объем закупок составил 18% всей американской продукции.
Теперь Россия вновь поставляет пшеницу на мировой рынок в объемах, невиданных с царских времен. Долгое время Россия - страна с изобилием дешевых и плодородных сельскохозяйственных угодий - напоминала спящего великана, но теперь, благодаря политическим и рыночным реформам, ее земля наконец 'заработала'. По данным министерства сельского хозяйства США, в ближайшие 12 месяцев Россия вместе с соседями - Украиной и Казахстаном - обеспечит 11% мирового экспорта пшеницы. По мнению некоторых экономистов, лет через десять доля этого региона возрастет до 20%. В прошлом году одна украинская ферма, где используется в основном американское оборудование, поставила мировой рекорд, в течение одного дня засеяв зерном 1413 акров.
В Америке же посевные площади, занятые под пшеницу, сократились до размера, существовавшего во времена администрации Никсона. Сегодня на долю США приходится лишь четверть мирового экспорта зерна: другие страны, где земля и рабочая сила дешевле, повышают уровень агротехники и пользуются ликвидацией торговых барьеров. По прогнозам некоторых экономистов, через двадцать лет американский сельскохозяйственный экспорт уже не будет превышать импорт. Терри Зеттерлунд (Terry Zetterlund), менеджер отделения 'Great Plains Bank' в Эврике по кредитам, советует клиентам отказаться от пшеницы, если они хотят сохранить свой бизнес. 'Мы перестали быть крупным игроком', - утверждает он.
На сельскохозяйственный торговый баланс Америки влияет и растущий внутренний спрос на импортные продукты питания, например оливки и авокадо. По прогнозам администрации Буша, за финансовый год, завершающийся 30 сентября, положительное торговое сальдо в этой области снизится до 10 миллиардов долларов - это примерно треть рекордного уровня в 27,3 миллиарда долларов, достигнутого в 1996 г. Согласно расчетам экономистов университета Пэрдью из города Вест-Лафайет (штат Индиана), при сохранении нынешних тенденций к концу десятилетия у Америки образуется дефицит внешнеторгового баланса в области сельскохозяйственной продукции.
'Сельскохозяйственному поясу' США будет непросто восстановить утраченные позиции. Несмотря на субсидии из Вашингтона, преимущества Америки в сельском хозяйстве начинают сходить на нет. Новые аграрные державы вкладывают огромные средства в инфраструктуру - морские порты и речное судоходство. В США же свободных земель осталось мало, а вопрос о модернизации устаревающей системы шлюзов и плотин, позволяющих баржам с зерном плавать по реке Миссисипи, вызывает острые разногласия между фермерскими организациями и экологическими группами.
Многим американским фермерам с каждым годом становится все труднее повышать урожайность. По словам агрономов, средний урожай пшеницы с акра уже несколько лет находится на одном и том же уровне. Достижения в области биотехнологий позволяют американским фермерам успешнее бороться с сорняками и вредителями, но компании-разработчики вроде 'Monsanto Co' и 'Du Pont Co' намерены экспортировать эти технологии по всему миру.
Острейшим признаком стагнации в американском сельском хозяйстве, пожалуй, является тот факт, что посевные площади, занятые под главные зерновые культуры страны, этой весной сократились, несмотря на крупнейший за несколько десятилетий рост потребительских цен на сельскохозяйственную продукцию.
А в южнорусских степях под Зерноградом сорокадевятилетний г-н Богомолов указывает рукой в направлении поля, виднеющегося за полосой деревьев. Оно принадлежало его деду, которого, по словам г-на Богомолова, в 1923 г. расстреляли большевики за то, что он сопротивлялся установлению их контроля над крестьянскими хозяйствами.
Тем не менее, Богомоловы продолжали трудиться в колхозе [так в тексте. На самом деле массовая коллективизация в сельском хозяйстве СССР началась только в конце 1920х гг. - прим. перев.]. После распада СССР в 1991 г. г-н Богомолов решил стать независимым фермером и начал 'собирать' земли, распределяемые государством в рамках процесса приватизации. Начав со 170 акров, сегодня он имеет уже 2470 - сюда входит и конфискованный некогда надел его деда. В этом сезоне он засеял пшеницей 700 акров и планирует как можно скорее увеличить эту площадь вдвое.
'Свобода, - произносит он, полной грудью вдыхая прохладный весенний воздух. - Работаешь на самого себя'. О своих доходах г-н Богомолов распространяться не хочет, но говорит, что зарабатывает 'неплохо'.
В трагедии семьи Богомоловых отразилась история всего причерноморского 'зернового пояса'. В 19 веке Российская империя была титаном мирового рынка зерна - бескрайние размеры ее полей компенсировали примитивные технологии землеобработки, не изменившиеся со средних веков. Лишь Крымская война 1850х гг. блокировала экспорт российского зерна в Европу. Она стала одним из звеньев в цепи событий, позволивших американским фермерам расширить свои экспортные операции.
Конец торговли причерноморским зерном наступил после революции 1917 г., когда большевики попытались обеспечить ускоренную индустриализацию страны за счет изъятия ресурсов у российского крестьянства. Конкретные цифры вызывают споры, но, по мнению историков, жертвами голода в 1920х и 1930х гг. погибло до 10 миллионов человек. Когда в 1991 г. коммунистический режим потерпел крах, рухнули и созданные им крупные государственные агропромышленные хозяйства. Ко второй половине девяностых, по данным министерства сельского хозяйства США, более половины продуктов питания, потребляемых в Москве и Санкт-Петербурге, имели импортное происхождение.
Возрождению российского сельского хозяйства способствовал мировой финансовый кризис 1998 г., в результате которого Россия объявила дефолт по внешним долгам и провела девальвацию национальной валюты. Потребители внезапно обнаружили, что местная сельхозпродукция, не привязанная к долларовым ценам, куда дешевле импортной. С тех пор урожаи пшеницы в России ежегодно росли, повысившись с 27 миллионов тонн в 1998 г. до 50, 6 миллионов тонн в 2002 г. Поскольку рынки по всему миру все больше открываются для международной торговли, у россиян нашлось немало клиентов, с готовностью закупающих их недорогую продукцию.
В прошлом году отрасль пострадала от неблагоприятных погодных условий, и урожай сократился на треть. Причерноморские фермы особенно уязвимы к капризам погоды, поэтому их поставки на мировой рынок порой отличаются нерегулярностью.
Тем не менее, в результате экономического бума фермеры и торговые компании, испытывавшие в 1990х гг. большой недостаток в средствах, начали вкладывать полученную прибыль в удобрение, оборудование и приобретение земли. Пространство для роста у них огромное. Треть российских сельскохозяйственных земель лежит под паром, а производственные расходы --на треть ниже, чем у американских фермеров. Правительство, стремящееся укрепить репутацию России как крупного зернового экспортера, поддержало крестьян, осуществив реформы - например, сняв ограничения на владение землей.
Ренессанс, переживаемый сельскохозяйственным поясом, привлек внимание московских магнатов-миллионеров, многие из которых сколотили состояния на валютных спекуляциях, торговле нефтью и металлом. В 2001 г. финансово-промышленная группа 'Интеррос' приобрела компанию, созданную на основе бывшего Министерства хлебозаготовок СССР (сумма сделки не разглашалась). После этого 'Интеррос' потратил еще 20 миллионов долларов на приобретение ферм и замену пришедшего в негодность оборудования.
Сотрудникам 'Интерроса' пришлось столкнуться с некоторыми привычками, сохранившимися с советских времен: после выходных менеджерам приходится ходить по домам, буквально выгоняя работников в поле. И все же компания продвигается на новые рынки. В марте она заключила контракт на поставку зерна в Иран. Близость России к этой стране позволила компании 'обойти' традиционных партнеров Тегерана - канадские и австралийские фирмы. Поставки американской пшеницы в Иран прекратились после того, как Вашингтон ввел против него торговые санкции.
В столице области Ростове, Вадим Викулов занимается поставками российского зерна в страны Южной Европы, Ближнего Востока и Северной Африки. Неожиданный поворот в собственной карьере вызывает у него улыбку. 'С 1985 по 1991 г. я занимался перевозкой американского зерна в Россию', - говорит он. За последние шесть лет принадлежащая ему Агропромышленная корпорация 'Астон' вложила 75 миллионов долларов в зерновой экспорт.
В 1994 г. 'Астон' приобрел обанкротившуюся заброшенную верфь на реке Дон. Тремя годами позже фирма построила в Ростове свой первый зерновой терминал с пропускной способностью в 40000 тонн. В год рекордного урожая 2002 г. элеваторы 'Астона' были переполнены. Сегодня он завершил новую стройку, в результате которой их емкость повысилась до 100000 тонн.
Новый комплекс блестит на солнце в ожидании урожая: столь же ярко сверкают 'Мерседес' и джип - эти символы успеха российского бизнесмена, недавно приобретенные Викуловым. 'Мы можем загружать и разгружать элеваторы по пять раз за месяц', - похваляется он.
В часе езды от Ростова, Зерноград встречает гостей бескрайними полями пшеницы и парой реликтов советской эпохи - монументом, изображающим серп и молот, и статуей Ленина. В свое время Зерноград стал витриной советской колхозной системы с помощью сочувствовавших коммунизму американцев, которые прибыли сюда в 1920х гг. со своими тракторами и комбайнами. Сегодня город вновь оказался в авангарде российского сельского хозяйства.
Евгений Семиков, агроном, работающий во Всероссийском научно-исследовательском институте сорго и других зерновых культур имени Калиненко, обходит опытное поле НИИ: открывающаяся перед глазами картина его радует. 'Улучшилось разнообразие культур, технологии, использование удобрений и пестицидов, агротехника, - говорит он. Теперь и у нас здесь, и в США правят одни и те же законы сельхозэкономики'.
В Америке мало кто из земледельцев столь же ясно представляет, какую угрозу представляет возрождение России в качестве сельскохозяйственной державы, как г-н Гренц и фермеры, проживающие в окрестностях Эврики - городка с населением в 1100 человек. Эврика находится на той же широте, что и Ростов - в районе 45-й параллели. Оба города увековечили местную экономическую специализацию в монументальной символике. В музее Зернограда есть Зал славы, посвященный местным земледельцам; перед музеем Эврики установлен памятник пшенице.
'Мы никогда не думали, что Россия вернется, - говорит г-н Гренц. - Мы всегда рассматривали ее как своего клиента. А теперь они вдруг начали выращивать такие урожаи - мы и представить себе не могли, что они на это способны'.
А ведь еще не так давно предки жителей Эврики возделывали земли Причерноморья. Прадеды многих из ее нынешних жителей входили в волну эмигрантов-крестьян, перебравшихся на Великие равнины из российских стпей в 1880х гг., чтобы избежать мобилизации в армию Российской империи. По Закону о гомстедах федеральное правительство США наделяло 160 акрами земли каждого, кто был готов поселиться на неприветливой границе главной житницы страны, где зимой почва не просыхает от ливней, а летом свирепствует засуха.
Еще в России новоприбывшие научились выращивать единственную культуру, способную выжить в этом климате. К 1892 г. дышавший на ладан городок буквально расцвел. Эврика производила столько пшеницы, что для того, чтобы перевезти весь урожай за один раз, понадобился бы поезд длиной в 30 миль. В ожидании транспорта фермеры ссыпали зерно прямо на улицах, а гостиницы были настолько переполнены, что многим приходилось спать на складах, прямо на полу, или коротать ночь в салунах, открытых круглые сутки.
'Янтарные волны колосьев', увековеченные во второй строфе написанного в конце 19 века национального гимна 'Америка, прекрасная' ('America the Beautiful'), стали инструментом внешней политики. В годы Гражданской войны в США Великобритания не встала на сторону Конфедерации, потому что нуждалась в зерне с Севера больше, чем в хлопке с Юга.
После революции в России, когда ее сельскохозяйственный пояс пришел в упадок, несколько поколений фермеров с Великих равнин процветали, экспортируя свои урожаи в эту страну, а пшеница вновь оказалась в центре 'большой политики'. После советского вторжения в Афганистан в 1979 г. администрация Картера ввела эмбарго на поставки зерна в СССР. В 1981 г., из-за протестов фермерских организаций, утверждавших, что образовавшийся вакуум заполняют иностранные конкуренты, президент Рейган снял этот запрет.
Два года назад засуха в Америке погубила урожай. В этот момент черноземная зона - Россия, Украина и Казахстан - ошеломила сельскохозяйственный пояс Америки, на время превзойдя США по экспорту пшеницы. С тех пор повторить это достижение не удалось, но, по утверждениям экономистов министерства сельского хозяйства США, при условии продолжения реформ производство зерна в России возрастет на 30%. В результате она сможет составить конкуренцию американскому экспорту на таких рынках, как ближневосточный.
Пшеница сегодня становится для американских фермеров все более 'рискованной' культурой. В прошлом США контролировали такую большую долю мирового экспорта, что размер урожая в этой стране оказывал непосредственное влияние на международные цены. Так, засуха в США могла привести к дефициту зерна на мировом рынке и росту цен на пшеницу, компенсируя потери американских фермеров. Теперь таких рычагов влияния у них уже нет.
Некоторые фермеры из Эврики переходят на кукурузу и сою. Эти культуры труднее выращивать - они требуют больше труда, денег, воды и навыков. К тому же и они не гарантированы от иностранной конкуренции. Производство кукурузы в США развивается вполне успешно, но объем продаж бразильской сои быстро растет, и через несколько лет, скорее всего, превысит американский экспорт. В Бразилии сельскохозяйственные земли настолько дешевы, что некоторые американские фермеры перебираются туда.
Этой весной пятидесятичетырехлетний Дин Н. Шумахер (Dean N. Schumacher) отвел под пшеницу меньше площадей, чем когда-либо. ''Пшеничный пояс' умирает', - замечает этот потомок российских эмигрантов в четвертом поколении, стоя возле своего бездействующего трактора. Рассчитывая на повышение спроса в Китае, в этом году он засеял соей 746 акров, а пшеницей - только 358. В данный момент доходы от сои с одного акра в два раза превышают доходы от пшеницы.
Первоначальное вложение капитала, сопровождающее переход фермеров на новую культуру, играет на руку некоторым местным торговцам. Пол словам Девейна Вейцхаара (DeWayne Weiszhaar), владельца фирмы 'Haberer's Implement Inc.' из соседнего городка Боудл, в этом году он уже продал 12 тракторов по сравнению с одним за весь 2003 г. Кроме того, он торгует запчастями к оборудованию для уборки кукурузы и сои: по оценке Вейцхаара, его бизнес лишь примерно на 25% связан с пшеницей.
Других кризис производства пшеницы ставит перед трудным выбором. Сорокавосьмилетний фермер Джим Фишер (Jim Fischer) выращивает пшеницу на семена и продает их в окрестностях Эврики. Этой весной он сократил посевные площади под пшеницу на 20%, а клиентов ему теперь приходится искать в более отдаленных местах. Некоторые компании полностью прекращают заниматься пшеницей. 'Monsanto', компания из Сент-Луиса, специализирующаяся на биотехнологиях в земледелии, назвала сокращение посевных площадей под пшеницу в качестве одной из главных причин отказа от плана разработки первого в мире генетически измененного сорта пшеницы.
Районы, отказывающиеся от пшеницы, приобретают большую уязвимость от капризов погоды. На ферме г-на Шумахера, к примеру, средний уровень осадков составляет 17 дюймов в год - этого едва хватает для выращивания соевых бобов. Поблизости нет ни реки, ни водоносного слоя для орошения. В прошлом году, когда август в Эврике выдался на редкость сухим, урожай соевых бобов оказался на три четверти меньше, чем ожидали фермеры.
Чтобы вырастить в сухом климате культуру, требующую большого количества воды, г-н Шумахер практикует беспашенное земледелие: он не перепахивает землю перед посевом, а сажает семена прямо в прошлогоднюю стерню. Корни прежних растений укрепляют грунт, предотвращая выветривание верхнего слоя и удерживая влагу. По расчетам г-на Шумахера, это дает количество влаги, равное дополнительным двум-трем дюймам осадков в год.
Насколько сократится 'пшеничный пояс' Америки? В некоторых районах Великих равнин будут по-прежнему сеять пшеницу просто потому, что ничего другого там не растет. Поэтому перед некоторыми регионами, в том числе восточной Монтаной и западным Канзасом, встает перспектива снижения цен и сокращения доходов.
Из-за перехода от пшеницы на более 'нежные' культуры, способность фермеров существовать за счет доходов от урожая подвергается большему риску. В результате они попадают в зависимость от помощи федерального правительства, например, субсидируемого страхования урожаев, и это происходит в тот самый момент, когда на Вашингтон оказывается давление, чтобы он сократил сельскохозяйственные субсидии.
По расчетам г-на Гренца, примерно 40% дохода он получает за счет государственных программ сельскохозяйственной помощи. Он с гордостью рассказывает о своем двадцатишестилетнем сыне - программисте-компьютерщике, работающем на 'International Business Machines Corp.' Гренца не волнует, что из-за выбранной сыном профессии он, скорее всего, станет последним фермером в семье, четыре поколения назад приехавшей сюда из России.
'Земледелие становится все более рискованным занятием, - замечает пятидесятишестилетний г-н Гренц, объезжая свои поля на грузовичке-пикапе. - Я отношусь к нему без всякой романтики'.
