Из всех заявлений, что сделали политики на прошлой неделе, самым важным стало заявление Владимира Путина. Слова российского президента о том, что он не станет банкротить нефтяную компанию 'ЮКОС', имеют такое значение, поскольку, хорошо ли, плохо ли, но процесс над двумя крупными российскими инвесторами, обвиняемыми в мошенничестве и уклонении от налогов, превратился фактически в суд над капитализмом в России. А развитие России, при всех своих издержках, в свою очередь, является своего рода образцом неравномерного, но реального прогресса, на который могут надеяться охваченные неурядицами страны Ближнего Востока или Африки - включая, естественно, и Ирак.
Какую бы из сторон вы ни считали более безнравственной - самонадеянного г-на Путина и его прокуратуру или магнатов из 'ЮКОСа' - вид Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, запертых в 'клетке' в зале суда, внушает тревогу. Если наши модели не способны прогрессивно развиваться, нас ждут новые невзгоды, захваты заложников и войны. Отсюда и пристальный интерес к вопросу, намерен ли г-н Путин 'добить' 'ЮКОС'.
Решающее значение подобных решений раскрывается в статье Нэнси Бердсолл (Nancy Birdsall) и Арвинда Субраманяна (Arvind Subramanian), которая скоро появится в американском журнале 'Foreign Affairs'. Авторы - г-жа Бердсолл возглавляет вашингтонский Центр глобального развития, а г-н Субраманян работает в Международном валютном фонде - определяют причину всех разнообразных бед нашего мира одним словом: нефть. Нежданные нефтяные доходы идут на пользу странам, где существует развитая правовая культура - таким как Британия, Норвегия или американский штат Аляска. Но в государствах, где ответственность властей перед обществом, принцип верховенства закона и демократический процесс еще не укрепились, эти доходы чреваты катастрофическими последствиями. Само наличие нефти превращает законопослушных людей в бандитов и отбрасывает такие страны назад - в пучину хаоса, религиозного фундаментализма и отчаянья.
Самым трагическим примером подобного развития событий стала гибель миллиона африканцев в ходе конфликта в Биафре в конце 1960х гг. Они стали жертвами не только голода или межплеменной розни (как утверждала в то время пресса), но и попытки народа игбо, проживающего на востоке Нигерии, взять под контроль нефтяные месторождения.
Утверждение о губительном воздействии нефти расходится с традиционными концепциями развивающейся экономики, согласно которым природные ресурсы представляют собой настоящий 'божий дар' для развивающихся стран - нечто вроде банковского счета, средства с которого можно расходовать, к примеру, на создание инфрастуктуры. Тем не менее, в последнее время мы встречаем эти утверждения повсюду - не только в 'Foreign Affairs', но и в других книгах и статьях, представляющих самые разные сегменты политического спектра. А посему их происхождение заслуживает анализа.
Экономисты левого толка уже давно отмечают, что контроль имперских или колониальных властей над природными ресурсами - ближневосточной нефтью, плантациями мака в Центральной Азии, сахарного тростника в Британской Гайяне или табака на американском Юге - позволял им угнетать местное население. Эта точка зрения стала интеллектуальной предвестницей карикатурной идеи о том, что США стремятся править миром, опираясь на нефтедоллары компании 'Halliburton'.
Правые рыночники, как правило, шарахаются от любых утверждений, что капитал, в том числе и нефтяной капитал, может играть негативную роль. Однако в прошлом веке теоретики свободного рынка, от Манкура Олсона (Mancur Olson) до Петера Бауэра (Peter Bauer), изучавшие опыт развития бывших колоний, начали приходить к выводу, что корень их проблем - не в последствиях колониализма, а в природных ресурсах. Более того, отсутствие этих ресурсов как раз и являлось преимуществом. Япония, Западная Германия, Сингапур только выиграли от того, что им волей-неволей пришлось развивать промышленный и интеллектуальный капитал.
Г-жа Бердсолл и г-н Субраманян дополняют эти теории данными собственных исследований в области институтов гражданского общества. Они отмечают, что нефтяные доходы избавляют государство от необходимости развивать систему налогообложения (пример - Саудовская Аравия). Поэтому государство не заинтересовано в прибыльности частного сектора или повседневном благосостоянии своих граждан. Ни та, ни другая сторона не нуждаются в формировании отношений по принципам гражданского общества. Права собственности, экономическое законодательство, реально работающие суды - все то, что для нас имеет основополагающее значение - представляется ненужной роскошью. Государство получает полную свободу запугивать своих граждан. Или свободу воровать.
Более того, нефть может превратиться в 'проклятие' для страны даже в том случае если нефтяные ресурсы уже находятся не только в руках государства - как, например, это имеет место в России. Дело здесь в том, что, в конечном счете, ни одному правительству не нравятся конкуренты, способные оспорить его власть. В реальности, конфликты, связанные с обвинением отдельных лиц в уголовных преступлениях (как в деле 'ЮКОСа') могут быть связаны с желанием правительств ликвидировать конкурирующий центр влияния (например, нефтяную компанию), или восстановить над ним свой контроль. Подобное развитие событий характерно и для тех случаев, когда стороны, замешанные в конфликте, клянутся, что целью их действий является осуществление реформ или правосудие (возможно, это касается и г-на Путина).
Как же в эту схему вписывается Ирак? Г-жа Бердсолл и г-н Субраманян выступают против приватизации нефтяной промышленности в этой стране, утверждая, что это приведет к созданию в Ираке коррумпированной олигархии. Контролировать нефтяные месторождения и распределять доходы должен международный орган. Права на нефтяные деньги должны принадлежать всему народу. Правда, далеко не факт, что такому органу можно будет доверять (особенно в свете обвинений, связанных с тем, как ООН выполняла свои 'попечительские' функции в ходе осуществления программы 'нефть в обмен на продовольствие').
Возможно, приватизация все же остается наилучшим вариантом. В конце концов, существуют более удачные методы передачи собственности, чем те, что были испробованы в России, где все дело испортила программа залоговых аукционов.
Возможно, г-ну Путину все же удастся создать в российской экономике новую культуру, ориентированную на доверии. Тогда компании вроде 'ЮКОСа' постепенно станут 'ручными' и надежными. В конце концов, немало американских корпораций, чьи акции сегодня числятся среди 'голубых фишек', были основаны 'баронами-разбойниками'. Пока же, позитивное значение имеет уже сам интерес к обсуждению проблемы. Если мы выясним, какая именно связь существует между делом 'ЮКОСа', Ираком и зверствами народа игбо, то сможем осознать и другое: наша главная задача в экономической сфере состоит в том, чтобы избавиться от 'нефтяного проклятия'.
