Было ясно, что в Чечне не будет покоя и после президентских выборов. После недавнего убийства Ахмата Кадырова, бывшего муфтия Чечни и милостью Путина главы республики, кровавое нападение, совершенное в Назрани, в столице соседней Ингушетии, представляет собой новую эскалацию напряженности.
Одновременно дело дошло до боев между силами безопасности и боевиками даже в Махачкале, в столице Дагестана, расположенного восточнее Чечни. Судя по всему, свое подтверждение находят недавние угрозы Аслана Масхадова, обещавшего перейти от 'актов саботажа к масштабному наступлению'.
Руководство Ингушетии возлагает ответственность за нападения на Шамиля Басаева, того чеченского полевого командира, который, действительно, отличается самой большой террористической активностью в регионе. Басаев признался в уничтожении Кадырова, он также воевал в прошлом в Абхазии в качестве боевика на стороне сепаратистов Сухуми. В 1993 году те добились отделения от Грузии и что интересно - с российской помощью.
Масштабы и характер координации действий во время нападений свидетельствуют также о том, что за ними стоят не только чеченцы, но и другие силы, действующие на Северном Кавказе, которые где-нибудь, например, в Северной Осетии, хотят окончательно освободиться от России. В их рядах есть также мусульмане некавказского происхождения. Они хотят освободить от российского господства не только Чечню, но и всех мусульман региона, которые входят в мусульманскую общину (умму).
Это намерение пользуется большими симпатиями в исламском мире. Москва отвечает на это насилие жестоким подавлением и косвенным господством с помощью 'купленных' чеченцев, таких, как убитый Кадыров и его сын.
Но эта концепция потерпела крах. Ситуацию осложняет также то, что менее фанатичные чеченцы давно превратились в заложников своих экстремистов. Те идут против ненавистных русских от имени исламистской идеологии, которую большинство людей отвергает. Но они не в состоянии противостоять 'своим' экстремистам. У кавказской дилеммы много граней.
