Ричард Хейнсворт - банковский аналитик компании "Renaissance Capital" и руководитель рейтингового агентства "РусРейтинг"
Вопреки бурным преувеличенным оценкам некоторых комментаторов, в России банковского кризиса нет, по крайней мере сравнимого с масштабом экономического краха 1998 года. Тем не менее, вкладчики и компании, еще помнящие о травме 1998 года, были до такой степени встревожены сведениями и слухами, что один или два банка пострадали от оттока вкладов.
Как бы то ни было, между происходящими сейчас событиями и кризисом 1998 года нет ничего общего, как с точки зрения экономической ситуации, так и с точки зрения банковской системы. В 1998 году правительство практически не контролировало расходы, налоговые поступления были недостаточными, а бюджет наполнялся за счет "сверхнадежных" краткосрочных долговых обязательств. Экспорт товаров из России достиг рекордно низких отметок - из-за того, что экономические проблемы стали причиной снижения спроса в экономически развитых странах азиатского региона. Сейчас, в 2004 году, Россия уже прошла через налоговую реформу, которая привела к увеличению налоговых поступлений, бюджет находится под контролем, инфляция снижается. Цены на нефть находятся на очень высоком уровне, экономика растет - а вместе с ней растет и спрос на банковские услуги.
В 1998 году российские банки оказались под обоюдоострым мечом девальвации. На протяжении двух лет они занимали средства на мировых финансовых рынках, выигрывая на разнице между низкими процентными ставками на мировых рынках и высокими процентными ставками на рублевых рынках (занимали средства в долларах, а одалживали в рублях). Любая девальвация рубля уничтожила бы их капиталы. Вместе с тем, девальвация была на пользу экспортерам природных ресурсов, которые на самом деле и владели большинством банков. Подливая масла в огонь, банки активно играли на рынке деривативных (производных) финансовых инструментов и делали огромные ставки на то, что Центральный Банк не будет девальвировать национальную валюту. Сегодня игры с деривативными контрактами не ведутся, отсутствует неравенство валют, иностранные инвесторы только начали одалживать средства российским банкам, а также имеется свободно конвертируемая валюта, которая скорее укрепляется, чем девальвируется.
С точки зрения регулирования в 1998 году Центральный Банк делал только первые шаги по направлению к международным стандартам отчетности. Как бы то ни было, он оставался примером преобладания формы над содержанием, и до лучших международных стандартов ему было еще очень далеко. В 1998 году российские банки обнаружили, что работники ЦБ готовы не замечать нарушения установленных Центральным Банком пруденциальных норм. Оказалось даже, что ЦБ сам наживался на государственных облигациях, перекачивая валютные запасы страны через принадлежащий россиянам иностранный банк. Принимая во внимание, что ЦБ также контролировал торговлю государственными краткосрочными долговыми обязательствами, можно предположить, что некоторые чиновники практически наверняка сколотили себе целые состояния. ЦБ установил валютный коридор, и обменный курс рубля был заключен в узкие рамки. Деривативные контракты также составлялись с учетом этого узкого коридора. Центральный Банк контролировал торговлю валютой и обменный курс, и некоторые избранные игроки имели возможность заранее узнавать будущий курс.
Сегодня все наоборот. Экономисты, работающие в таких всемирных организациях, как Всемирный Банк, Международный фонд и других, сходятся во мнении, что, несмотря на большое количество разногласий в сфере банковской реформы, общая стратегия Центрального Банка соответствует международным стандартам. Все основные финансовые организации мира теперь хвалят ЦБ за преобладание содержания (экономики, отображаемой в финансовых отчетах) над формой (к которой относится не только проверка того, соблюдаются ли на бумаге установленные пруденциальные нормы) и за особое внимание к качеству капиталов - то есть к факторам, лежащим в основе банковского регулирования.
Самыми активными критиками стали банковские теоретики, выступающие против страхования вкладов, хотя модель, предложенная Центральным Банком - строгое регулирование наряду с поблажками в страховании - может вызвать возражения лишь самых упертых противников. Кроме того, Центральный Банк применяет систематический и осторожный подход к проводимым им реформам. И даже если их темп кажется медленным - что является самой распространенной жалобой - то это обуславливается скоростью политических процессов, и с этим можно смириться, если эта скорость станет гарантией приверженности руководителей страны к реформам.
Наконец, кризис 1998 года ожидался всеми. Российская валюта должна была быть девальвирована, неизвестна была лишь точная дата. Соответственно, новость о кризисе не стала глобальным сюрпризом. Однако стоило упасть одному банку, как начался эффект домино. Выстояли лишь очень крепкие и небольшие банки. Сейчас нет никаких признаков системного кризиса. Ни один банк не рухнул. Более того, все 43 банка, включенные в списки агентства "РусРейтинг", продолжают свою деятельность без каких либо негативных для себя последствий.
Вместе с тем, когда Центральный Банк отозвал лицензию "Содбизнесбанка", не дожидаясь его дефолта - более того, впервые выдвинув обвинения в отмывании денег - это существенно изменило правила игры. Хотя контролеры давно говорили, что они будут действовать на основе содержания, а не формы, до сих пор эти заявления были лишь словами.
Среди московских банкиров началась паника. Если Центральный Банк может принимать подобные меры без конкретного дефолта, то кто будет следующим? Так как почти все - если не все - банки хоть раз оказывали "экзотические услуги" своим клиентам, то где разница между допустимым и недопустимым? Если Центральный банк отзывает лицензию, то любые деньги, одолженные этому банку на межбанковском рынке краткосрочных кредитов можно считать потерянными. В чрезвычайно подозрительном российском банковском мире самой первой реакцией было прекращение сделок, за исключением случаев, когда партнер по сделке хорошо известен. На российском межбанковском рынке находятся около 30 ведущих банков и около 170 банков второго уровня. Когда по рынку поползли слухи, ведущие банки перестали работать с банками второго уровня. Последние, будучи менее крупными и более зависимыми от заемных средств, стремительно взвинтили ставки на имеющиеся у них свободные деньги.
Итак, что же необходимо сделать в российской банковской сфере?
Нынешний "почти" кризис может быть списан на чрезмерную веру в слухи, а решением для банкиров может стать получение и использование разумных экономических аналитических материалов.
Реальный же кризис может произойти в будущем по похожей причине - например, из-за чрезмерного оптимизма на фоне реальной экономической слабости. Такой кризис может быть предотвращен, если Центральный Банк продолжит жесткую тактику, как в случае с "Содбизнесбанком", и если российские банки научатся сами думать о своих рисках и качестве своих активов.
