За три месяца до начала американской операции в Ираке я посетил Соединенные Штаты, где встретился с вице-президентом Диком Чейни (Dick Cheney) и советником президента по национальной безопасности Кондолизой Райс (Condoleezza Rice). Беседы проходили нелегко. Когда я заметил, что акция в Ираке приведет к серьезным потерям - и не только в ходе военных операций - вице-президент лишь улыбнулся и сказал, что я преувеличиваю опасность. Перед Кондолизой, с которой я до этого уже несколько раз встречался, я поставил вопрос о том, продумали ли Соединенные Штаты операцию в Ираке 'на ход вперед', и она ответила: 'Евгений, не беспокойтесь, политическое решение о начале операции еще не принято. . .'
Так или иначе, у меня создалось твердое впечатление, что никто в Вашингтоне особенно не задумывается о проблемах, которые могут возникнуть после поражения саддамовского режима. И события подтвердили этот вывод.
Сопротивление
В первую очередь, Соединенные Штаты явно не ожидали, что сопротивление оккупации приобретет столь широкие масштабы. И парадокс здесь заключается в том, что вооруженная борьба против оккупационной администрации отнюдь не идентична сопротивлению сторонников Саддама. Это чрезвычайно осложняет положение американцев. Это исключает, или существенно ослабляет международную поддержку действий США. В иных условиях политика США в Ираке встретила бы больше понимания, даже в арабских странах.
Одним из центров сопротивления в Ираке является так называемый 'суннитский треугольник'. Конечно, суннитское население представляло собой базу, на которую опирался саддамовский режим. Однако сегодня сопротивление суннитов связано не с преданностью Саддаму. Его причиной являются скорее их опасения, что, в результате оккупации, значение суннитов снизится, и они превратятся в Ираке во второразрядное меньшинство.
Не стоит преувеличивать и роль уцелевших остатков партии 'Баас'. В Ираке не существует организованного баасистского сопротивления. Некоторые сторонники Саддама предпринимают какие-то действия, но лишь на индивидуальной основе. К тому же выводу мы придем, проанализировав роль саддамовской армии, Республиканской гвардии, фидаинов и полиции. Ни одна из этих организаций прежнего режима не превратилась в главный центр сопротивления.
Напротив, именно те общественные силы, которым при старом режиме приходилось нелегко, все больше склоняются к оппозиции и даже принимают участие в вооруженном сопротивлении оккупантам. В этом смысле Соединенные Штаты сильнее всего ощущают сопротивление со стороны шиитов. Поначалу главная шиитская организация, состоящая из духовных лидеров, вернувшихся из Ирана, где они жили в эмиграции - Верховный совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ) - попыталась занять нейтральную позицию в отношении коалиционных сил под командованием США. Однако со временем усилилось влияние шиитских организаций, выступающих против коалиции, главной из которых является 'Армия Махди' под руководством Мукдады ас-Садра.
Одно время Соединенные Штаты считали, что могут рассчитывать на поддержку шиитов, составляющих 60% населения страны и подвергавшихся угнетению при саддамовском режиме. Сейчас шиитов уже нельзя рассматривать ни как 'резерв', ни даже как 'попутчиков' американцев в Ираке.
Ситуацию только усугубляет идея о шиитской автономии, которая в конечном счете ничего не решит. Курдская модель к ним неприменима. Территориально, зона их расселения не ограничивается югом Ирака - многие шииты живут в самом Багдаде и в других районах страны. И, в целом, они стремятся к тому, чтобы взять в свои руки контроль над центральным правительством.
Принимая любое решение о 'федерализации' Ирака, следует также учитывать иранский фактор. Многие лидеры иракских шиитов, находясь в изгнании, жили в городе Кум - одном из религиозных центров Ирана. Предоставление иракским шиитам значительной автономии может оказать негативное воздействие на ситуацию внутри Ирана, усилив позиции религиозно-экстремистских сил в этой стране. Федерализация Ирака способна лишь повысить шансы на то, что и в Ираке будет построено исламское государство.
Курды
Соединенные Штаты могли бы использовать в своих интересах не только враждебность курдов к саддамовскому режиму, но и напряженность, существующую между арабским и курдским населением Ирака. В настоящее время курды заинтересованы прежде всего в двух вещах: установлении контроля над богатыми нефтью регионами Киркуком и Мосулом, и возвращении на север курдов, переселенных в другие части страны при Саддаме. Однако решить эти вопросы в пользу курдов чрезвычайно трудно.
В ходе военной кампании весной 2003 г., курдские 'пешмерга' активно сотрудничали с коалиционными силами. Сегодня это сотрудничество будет продолжаться только при условии, если Соединенные Штаты встанут на сторону курдов в их конфликте с арабами. Однако этого нельзя сделать, не вызвав серьезного разрыва с арабской стороной. Это в очередной раз проявилось, когда представители США, желая доставить удовольствие курдам, пытались настаивать на внесении пункта о предоставлении курдам права вето во временную конституцию Ирака - предоставив тем самым курдам фактическое равенство с арабским населением, намного превышающим их по численности.
Весьма скептически в отношении маневров США по курдскому вопросу в Ираке настроена Турция. Анкара опасается, что контроль курдов над Киркуком и Мосулом будет способствовать их усилиям по созданию автономии или независимого государства. В таких условиях - если Турция сочтет план решения курдского вопроса неприемлемым с точки зрения своих интересов - возникает реальная опасность, что Анкара введет войска на север Ирака. Перспектива угрозы территориальной целостности собственной страны - ведь в Турции проживает большинство курдского населения мира - несомненно вынудит Анкару к столь радикальному шагу.
Международный терроризм в Ираке
Американское руководство неоднократно заявляло, что появление коалиционных сил в Ираке знаменовало собой новый крупный шаг в войне против международного терроризма. Однако заявления о том, что Саддам Хуссейн укрывал в Ираке представителей 'Аль Каиды' и других исламских экстремистов были либо дезинформацией, либо ошибкой. Саддам Хуссейн - ярко выраженный арабский националист - жестоко подавлял в Ираке любые попытки распространения радикальной исламской идеологии, не говоря уже о любых усилиях по ее воплощению на практике. В конце концов, любое усиление исламистов могло привести к краху его диктаторского, но светского режима.
После свержения Саддама Ирак превратился в 'магнит' для международных террористов, прибывающих в страну, чтобы создать новый плацдарм для собственной деятельности. Международные террористические группы, в особенности 'Аль-Каида', хотят, чтобы ситуация в Ираке как можно дольше оставалась крайне нестабильной. Это способствует укреплению их позиций в регионе. В конце концов, в качестве центра международного терроризма Ирак гораздо удобнее Афганистана, прежде всего благодаря выгодному географическому положению - ведь он граничит со странами, где имеются сильные экстремистские тенденции. В этих условиях количество террористических организаций и терактов, организуемых в разных странах, увеличилось - и будет продолжать расти.
Возможно ли установление стабильности?
В первую очередь хочу отметить: надежда на достижение стабилизации за счет быстрого увеличения числа иракцев, готовых сотрудничать с коалиционными властями, слаба. Этот сценарий мог бы осуществиться лишь при наличии общенациональной политической силы, пользующейся широкой поддержкой среди населения, готовой к действиям ми настроенной в пользу сотрудничества с Соединенными Штатами - а в настоящее время подобное маловероятно.
Теоретически общенациональное движение можно было бы создать на основе бывшей партии 'Баас'. Если бы во внимание был принят тот факт, что при прежнем режиме большинство иракцев вступали в партию ради улучшения перспектив продвижения по службе, а не из идейных соображений, стало бы очевидным, что в партии состояла наиболее активная часть иракского общества. Так что запрет 'Баас', без всяких попыток выделить из нее дееспособную политическую основу на будущее, вероятно являлся ошибкой Соединенных Штатов.
Во-вторых, рост сопротивления оккупации в основном связан с отсутствием существенного прогресса в деле восстановления инфраструктуры Ирака, а также увеличением безработицы и неспособностью коалиционных властей эффективно обеспечить иракцам безопасность. Однако решение всей этой совокупности социально-экономических проблем представляется довольно сложной задачей.
Возврат к коллективным действиям
В результате провала политики 'одностороннего урегулирования' кризиса в Ираке, Соединенные Штаты взяли курс на усиление роли ООН в процессе стабилизации положения в Ираке. Этот поворот к тому, чего президент Буш полностью избегал в начале операции в Ираке, рассматривается сегодня в Вашингтоне как инструмент, позволяющий, во-первых, снизить уровень критики в адрес Соединенных Штатов за незаконное применение силы в Ираке, и, во-вторых, заручиться политической и финансовой поддержкой многих стран-членов ООН. В условиях роста антивоенных настроений среди населения Америки перед началом президентской предвыборной компании, сближение с ООН дает Джорджу У. Бушу большее пространство для маневра.
Ясно, что международное сообщество заинтересовано в быстрой стабилизации положения в Ираке, а также создании в Ираке правительства, состоящего из самих иракцев. В этой связи необходимо принять во внимание, что ни то, ни другое невозможно в обстановке быстрого вывода американских войск, если их функции не будут до этого переданы в руки ООН - Россия отлично сознает этот факт.
Россия заинтересована в возврате Вашингтона на путь коллективных действий в урегулировании кризисных ситуаций, в его отказе от унилатерализма, проявившегося в Ираке. Но Москва понимает: подобное может произойти не в результате сокрушительного поражения Соединенных Штатов в Ираке, а в ходе постепенного поворота администрации Буша к привлечению ООН. Этот процесс уже начался, и суть российской политики заключается в его поощрении.
В этой связи жизненно важное значение имеют отношения России с европейскими странами. В ходе последнего иракского кризиса Европа по сути разделилась на тех, кто поддерживал военную акцию США, и тех, кто выступал против нее. Однако играть на этих разногласиях - дело контрпродуктивное. Роль России может заключаться в том, чтобы побуждать страны-члены Европейского Союза, особенно Францию и Германию, занять позицию, сочетающую негативное отношение к одностороннему применению силы с активной поддержкой коллективных усилий по стабилизации ситуации в Ираке с использованием механизма ООН. И подобные действия могут проводиться в сотрудничестве с Соединенными Штатами. Формирование подобного консенсуса должно проходить под эгидой ООН, что позволит решить проблему легитимности и придать авторитет операции по восстановлению Ирака.
Евгений Примаков, бывший премьер-министр и министр иностранных дел России, а также бывший глава Службы внешней разведки страны, в настоящее время является председателем Российской торгово-промышленной палаты. Он также является действительным членом Российской Академии Наук. Данная статья публикуется в номере 'National Interest' за лето 2004 г. среди материалов проведенного журналом симпозиума 'Ирак на переломе'.
