Назрань, Россия, 25 июня 2004 года. Когда в понедельник вечером здесь, в столице Ингушетии, началась стрельба, старший лейтенант Абуязид Костоев собрал в казарме милиции четырех сотрудников, посадил их в милицейскую машину, и они помчались на звуки выстрелов.
Почти сразу же они попали под огонь. Лейтенант Костоев выскочил из машины и получил пулю в живот. Он укрылся в булочной, имея только пистолет, в то время как нападавшие поливали его огнем из автоматического оружия.
Сотрудников одного сельского отделения милиции на краю города тоже переиграли нападавшие. В какой-то момент эти милиционеры стояли кучкой перед домом и покуривали, готовясь выйти в очередной обход. В следующий момент они изо всех сил бежали в укрытие, в то время как рядом летели очереди пуль, выпущенных из автоматического оружия.
"Аллах акбар!" кричали их враги, местонахождение которых можно было определить только по дульному пламени. Старший сержант Магомед Евлоев, тоже получивший пулю в живот, помнит, что укрывался за телом своего смертельно раненного капитана в дверях отделения милиции. Капитан отдавал распоряжения.
"Он нам сказал 'Следите за окнами и дверями. Не подпускайте их близко, или они забросают вас гранатами'. Затем он умер от потери крови".
После налетов боевиков в Ингушетии на этой неделе власти и оставшиеся в живых участники боев реконструировали мрачную картину той ночи, когда этот небольшой регион на юге России на короткое время оказался под контролем исламских повстанцев. Буквально через какие-то минуты после начала налета беспомощные милиционеры были прижаты огнем к земле, и началась ночь террора, события которой развивались с молниеносной быстротой.
Ингушские официальные лица и те, кто выжил после вооруженных стычек, со смешанными чувствами недоумения и ярости говорили, что исламские боевики демонстрировали высокую организованность и тактическую выучку.
Просочившись под покровом темноты в ряд сел и городов, боевики одновременно начали операции двух различных типов. Некоторые бандитские группы атаковали посты охраны и отделения милиции, связав боем сотрудников вроде сержанта Явлоева. Другие захватили блокпосты на дорогах и развязках и стали там дожидаться таких, как лейтенант Костоев и другие милиционеры, отважившиеся выдвинуться навстречу противнику.
Дальше все пошло еще хуже. Как рассказывают официальные лица и оставшиеся в живых, бандиты, установив контроль в городах, организовали отвлекающие действия, а затем тихо ускользнули до восхода солнца.
На каждом блокпосту они заменили убитых или убежавших от них милиционеров своими людьми в аналогичной форме и начали спокойно проверять документы пассажиров каждого проезжавшего мимо автомобиля. Почти всякого, кто предъявлял удостоверение военнослужащего или сотрудника правоохранительных органов, они без промедления убивали.
"Всех вводила в заблуждение форма одежды повстанцев, - рассказал один милиционер, который в пятницу стоял в боевом снаряжении для борьбы с уличными беспорядками рядом с бронетранспортером на круговой развязке недалеко от селения Екажево. - Они думали, что повстанцы являются своими, сотрудниками милиции, которые там находились. А потому сотрудники правоохранительных органов первым делом показывали свои удостоверения. И их сразу же убивали".
Как результат этого обмана не занятые на службе русские и ингушские сотрудники государственных учреждений, думая, что могут оказать помощь своим попавшим в беду товарищам, не сознавая этого, поспешили навстречу своей смерти.
В пятницу вокруг развязки еще можно было видеть следы казней. В каждом месте, где останавливали автомобиль, на дороге лежали кусочки ветровых стекол и были видны пятна потемневшей крови. Рядом лежали гильзы и смятые куски пуль. В одной куче разбитого стекла просматривались пять человеческих зубов.
Ибрагим Чаккиев, охранявший президентскую резиденцию, сказал, что утром во вторник, после восхода солнца, когда повстанцы ушли, только на этом дорожном перекрестке он насчитал более десятка тел убитых милиционеров и военнослужащих. "Я сейчас вспоминаю все это как кошмарный сон, - сказал он. - Трудно поверить в то, что это случилось на самом деле".
Подобные сцены повторялись и в других местах в Ингушетии. Председатель правительства Ингушетии Тимур Могушков сказал, что боевики убили 97 человек, из них почти две трети были сотрудниками правоохранительных органов и военнослужащими. Еще 105 человек, по его словам, получили ранения.
Этот регион сегодня полнится рассказами о героизме, везении и горе.
Главный врач центральной республиканской больницы Ахмед Могушков в разгар схваток пытался добраться до своей операционной на автомашине, но был обстрелян на первой же улице. Ему пришлось отступить и добираться до работы пешком, перепрыгивая через ограды и продвигаясь огородами и внутренними двориками. Другой хирург, шестидесятисемилетний Алаудин Акушков, тоже добирался до больницы пешком. Он рассказал, что шел по улице, "где пули летали как осы", и натолкнулся на двух боевиков, стрелявших по зданию отделения милиции.
Затем наступил момент странной отрешенности. После того как один из боевиков выстрелил из своего ручного гранатомета, он повернулся в сторону хирурга и вежливо осведомился, куда тот идет. Врач сказал, что его ждут в больнице. Боевик, которого этот врач описал как чисто выбритого чеченца лет примерно 25-ти, в ответ дал совет.
"Он мне сказал: 'Вас могут убить. Мы Вам советуем вернуться и обойти это место'", - вспоминал д-р Акушков. Он приписал это везение своему возрасту. "Они видели, что я старик", - сказал он.
Это нападение здесь, всего в нескольких милях (1 сухопутная миля = 1,609 км) от Чечни, региона, где большую часть последнего десятилетия идет война и творится беззаконие, по-прежнему воспринимают как нечто непонятное.
Чеченские официальные лица заявляют, что в составе сил, которые напали на Ингушетию, были преимущественно ингушские боевики, которыми командовал ингушский эмир. На одном прочеченском веб-сайте было сказано, что ответственность за эти нападения взяла группа ингушских борцов за веру, которые поклялись, что будут новые нападения, чтобы отомстить за то, что они описывают как репрессии против местных мусульман.
Ингушские официальные лица оспаривают оба утверждения и говорят, что на них напали пришедшие из Чечни отряды боевиков, в рядах которых были чеченцы, ингуши и русские, а также, возможно, арабские моджахеды. Власти также сообщили, что ими арестованы несколько десятков человек, трое их которых уже признались в своем участии в нападении, однако получить более точные сведения о боевом и численном составе нападавших пока не удалось.
Председатель правительства г-н Могушков сказал, что двое из захваченных являются чеченскими боевиками с густой бородой, которые получили боевой опыт в ходе своих гражданских войн. "Они выглядели как лесные люди", - сказал он.
Он добавил, что, хотя было очевидно, что в рядах нападавших были ингуши, и что им, надо полагать, помогали некоторые местные жители, тот, кто эту операцию спланировал, был, надо думать, опытным чеченским боевиком. "Нет таких полевых командиров ингушской национальности, кто бы обладал таким боевым опытом", - сказал он.
Эти нападения заставили нервничать весь регион. Сотрудники милиции в боевом снаряжении для борьбы с уличными беспорядками группами стоят на главных перекрестках городских улиц и автомагистралей, а правительственный комплекс взят под усиленную охрану. Опаленное огнем здание штаба пограничного отряда превращено в городской опорный пункт, окна здания заложены мешками с песком, на крышах выставлены наблюдательные посты.
Находящиеся здесь беженцы из Чечни в пятницу с горечью жаловались на то, что десятки чеченских мужчин были арестованы и увезены в неизвестном направлении российскими и ингушскими властями, и что двух пожилых чеченцев заставили подписать чистые листы бумаги, которые, как они опасаются, будут впоследствии использованы, чтобы обманным путем обвинить их в соучастии в этих нападениях.
Президент Владимир Путин в четверг объявил, что Ингушетия будет усилена войсками федеральных правоохранительных ведомств. Но местные жители говорят, что страшатся новых ударов боевиков, которые могут превратить эту республику в такую же зону насилия, что и Чечня.
Пятидесятилетний Якуб Гетагазов, сын которого, помощник прокурора, был застрелен в автомобиле, когда ехал к осажденному боевиками отделению милиции, встречая в четверг вечером тех, кто пришел на похороны убитого сына, сказал: "Здесь нет никого, кто бы не боялся". Он указал на маленького ребенка. "Во всяком случае, не этот ребенок и не сам я".
